– Здесь с этим точно проблем не будет, – усмехнулась Алекс. – Это же Америка, самое ярое и беспринципное воплощение капитализма. Суррогатное материнство – это бизнес, тоже есть продавцы и покупатели. Клиент всегда получает то, что хочет, и обычно здесь меньше ограничений. Но на всякий случай я позвоню завтра в несколько клиник и уточню.

– И тогда я перестану волноваться. Солнышко, я так тобой горжусь. Ты молодец, что предложила свою помощь. Лорен, наверное, вне себя от счастья?

– Скажем так, она немного повеселела, когда убедилась, что я не шучу.

Вместо того, чтобы обзванивать агентов и режиссеров, как она и планировала, Рут весь день читала про женщин, которые родили детей для своих бесплодных сестер. Невероятно увлекательные истории о том, как они жертвуют своими телами и меняют жизни родных. Просто невозможно оторваться. Алекс права – это идеальный вариант. Как же это будет замечательно: дочки справятся с этим вместе и наверняка сблизятся еще больше. Может быть, когда ребенок родится, Алекс даже решит вернуться в Лондон, поближе к племяннице или племяннику. Так будет лучше для всех. Рут не останется в стороне: как и в случае с ЭКО, она узнает все самые современные методы и найдет самых квалифицированных специалистов. В интернете она подобрала несколько клиник возле дома Алекс и решила выяснить, какие из них отдают предпочтение передовой медицине, а не роскошным палатам и залам ожидания. А затем, чтобы быть уверенной на все сто, просмотрела все инструкции для будущих суррогатных матерей. К своему сожалению, она оказалась права: везде было написано, что нужна как минимум одна беременность, прошедшая без осложнений. К тому же будущая суррогатная мать должна постоянно проживать в США. Алекс не подходит сразу по двум параметрам.

Рут схватилась за голову: Лорен ждет еще один удар, последняя надежда испарилась. Почему все обстоятельства этого мира всегда против нее? Ей становится все хуже и хуже. Рут испугалась, что однажды у нее случится нервный срыв. Сначала она решила позвонить Алекс и рассказать ей, а потом приехать в Брокли, чтобы быть рядом с Лорен, когда она об этом узнает. Но все же Рут решила, что не стоит вмешиваться. Они обе огорчатся, и пусть лучше Алекс поддержит Лорен: ей будет проще подобрать нужные слова и не настроить сестру против себя.

Рут уставилась в экран: она просто обязана что-то сделать. Должен же быть какой-то выход! Она сосредоточенно нахмурилась: нужно найти женщину – здоровую, ответственную и надежную, – которая уже обзавелась детьми и согласится родить еще одного ребенка для Лорен. Нужно вспомнить всех знакомых. Кто-то же должен быть! Неожиданно Рут почувствовала, как в глубине ее разума возникла идея и поднялась на поверхность – вот она, почти осязаема. Рут призадумалась и медленно напечатала: “бабушка суррогатная мать”.

Их были сотни – женщин всех возрастов, которые родили для своих детей и рассказывали об этом в телеинтервью, в эксклюзивных материалах таблоидов и в книгах, которые распродаются как горячие пирожки в каждом супермаркете. Больше всего таких историй из Штатов, но есть несколько случаев и из Британии. Некоторым женщинам было по шестьдесят или даже по семьдесят лет. Схема кажется очень простой: несколько месяцев гормонального лечения заставляют биологические часы возрастных суррогатных матерей идти вспять и готовят матку к появлению в ней эмбриона, которого подсаживают туда с помощью быстрой операции, которая даже не требует анестезии. Таблоиды называли суррогатных матерей “пузомамочками” и “наседками”: как курочки, они откладывают яйца, высиживают их и отдают малыша родителям, как только он вылупится.

Вечером того же дня, пока Адам совмещал ужин с рабочей встречей, Рут устроилась поудобнее на кухонном диване с айпэдом в руках и погрузилась в мир суррогатного материнства. Она невольно всхлипывала, смотря американские дневные телешоу, в которых героические пятидесяти- и шестидесятилетние женщины сидят рядом с сыновьями и дочерями, укачивающими своих чудо-деток. Кадры, запечатлевшие их беременность, служат доказательством того, что им полностью удалось вернуть себе удивительную способность к деторождению. Рут была потрясена их счастливыми лицами, сияющими глазами и поразительной силой. “Интересно, каково это вновь получить способность к деторождению и привнести в мир новую жизнь?” – думала она. Благодарные родители благоговейно кладут руки на раздутые животики бабушек, теряя дар речи перед лицом безмерного великодушия. Ведущие ток-шоу не могут сдержать слез, глядя на мониторы. Несомненно, это триумф науки и альтруизма – разве может что-то вдохновить сильнее?

Рут высморкалась и включила режим исследователя: просмотрела блоги, присоединилась к обсуждениям в чатах и прочитала последние новости о суррогатном материнстве. Ее накрыло волной радостного нетерпения: ребенок перевернет жизнь Лорен, и именно она может ей его подарить. Она готова пойти на жертвы, и ей показалось, что это цель всей ее жизни. А еще в процессе поисков Рут выяснила, что в субботу на другом конце Лондона начнется конференция, посвященная деторождению. Специалисты из Великобритании и со всего мира нахлынут в маленькие залы, чтобы пообщаться с глазу на глаз, ведущие эксперты в области фертильности продемонстрируют последние разработки, а на научных семинарах будут затронуты все аспекты лечения. В программе также запланировано обсуждение постменопаузальных родов и суррогатного материнства. Рут загорелась желанием посетить конференцию, но, заглянув в записную книжку, вспомнила, что согласилась поехать на холм Саут-Даунс, чтобы совершить шестичасовое восхождение, о котором Адам так долго мечтал. Она уже переносила эту поездку, поэтому в этот раз отказаться от нее невозможно.

Звонок Алекс ударил по Лорен едва ли не сильнее, чем очередной выкидыш. Когда плакать уже не было сил, она позвонила Дэну.

– Привет, – сказал он тихо и неуверенно: в офисе открытая планировка, а голос Лорен в трубке может оказаться любой громкости и интенсивности. – Как ты там?

– Алекс не сможет быть суррогатной матерью, потому что у нее нет детей и она не гражданка США. Она обзвонила кучу клиник – везде одно и то же!

– Ясно.

Лорен ждала, что он скажет дальше.

– Дэн?

– Я иду на лестницу, там сможем нормально поговорить… Все, я здесь. Прости, Лори, представляю, как тебе больно… – Он немного замешкался. – Но может, это к лучшему?

– Ты сказал “к лучшему” или я не расслышала? Если так и сказал, то…

– Пойми меня правильно, – перебил он, – мне тоже плохо, просто я хотел сказать, что… Может, не стоить вмешивать в эти дела родственников?

– Ну и что нам теперь делать?

Дэн вдохнул.