Без согласия царя и демиурга астроном не мог получить эту степень, которая определила бы его возможности во всех областях, общественных и политических; и на это также требовалось согласие членов общества.

За приёмом следовала открытая процессия, которую называли памилах — урезание языка.

Это всего лишь фигуральное выражение, которое означало, что неофит приобрёл все доступные ему знания — его язык стал острым и ему позволялось говорить обо всём[63].

Затем выставляли на обозрение священные предметы.

Процессия завершалась, члены общества под покровом ночи тайком отправлялись в город, сходясь в определённых местах и собираясь в домах квадратной формы, в которых было несколько помещений, украшенных восхитительными картинами, отображающими человеческую жизнь. Эти дома назывались манерами (домами теней), так как люди верили, что у посвящённых были особые отношения с тенями умерших. Манеры были декорированы огромным количеством колонн, между которыми находились сфинкс и несколько саркофагов.

Придя в такой дом, новый пророк получал чашу напитка под названием Oimellas (вернее, oinomeli — смесь вина и мёда) и ему говорили, что он дошёл до конца всех испытаний[64].

Затем ему вручали крест, значение которого было особым[65] и понятным только посвящённым. Крест этот он должен был носить постоянно.

Потом пророк получал красивый белый плащ с полосками, очень просторный. Он назывался Etangi. Ему брили голову и давали парик квадратной формы (Пиерий «Grand Cabinet Romain» — т. 32).

Главным знаком отличия была манера держать руки в широких рукавах плаща (Порфирий «О воздержанности»).

Словом этого ордена было «Адон»[66].

Пророк получал разрешение читать все тайные книги, написанные на амоническом языке, ключ которого у него был и который назывался Poutre Royal (Плутарх «О любящих братьях»; Диодор Сицилийский «Добавления»). Величайшей прерогативой этой степени было право голоса при избрании царя (Синезий «О провидении»). Новый пророк мог с течением времени посещать покои общества и даже демиурга.