Эксперты руководствовались классическим определением риска, которое стандартно используют инженеры и другие специалисты, имеющие дело с оценкой степени опасности: риск равняется вероятности, умноженной на следствие, где «следствие» – это число случаев со смертельным исходом. Неудивительно, что оценка экспертов соотносилась с их ранжированием степени риска по каждому пункту.

Когда простые люди оценивали степень опасности разных пунктов, результаты получились разнородными. В целом они знали, какие пункты были наиболее и наименее опасными. Однако об остальных пунктах они выдвигали суждения, варьировавшиеся от слегка неверных до абсолютно ошибочных. При этом люди не считали, что их догадки могут быть неверными. Когда Словик просил их оценить, насколько вероятно, что они ошибаются, они не допускали даже мысли об этом. Четверть респондентов оценили вероятность ошибки менее чем 1:100, хотя на самом деле каждый восьмой ответ был неверным. Это еще один наглядный пример, почему следует с осторожностью относиться к интуиции и что многие этого не делают.

Самые красноречивые результаты касались ранжирования степени риска. В некоторых случаях оценка числа смертельных исходов по тому или иному пункту, сделанная простыми людьми, совпадала с тем, как они воспринимали риск, – и тогда их мнение совпадало с мнением экспертов. Но иногда между «риском» и «ежегодным числом смертельных случаев» не было никакой связи. Самый яркий пример – ядерная энергия. Обычные люди, как и эксперты, верно оценили, что из всех предложенных пунктов в этом было меньше всего несчастных случаев со смертельным исходом. Однако эксперты поставили ядерную энергию на 20-е место из 30 по степени опасности, а обычные люди – на первое. В последующих исследованиях список был расширен до 90 пунктов, но обыватели вновь поместили ядерную энергию на первое место. Очевидно, что при вынесении суждения о степени риска они руководствовались не умножением вероятности на число смертельных случаев.

Анализ Словика показал, что если вид деятельности или технология наделялись определенными характеристиками, то люди считали их более рискованными, независимо от того, сколько смертельных случаев те спровоцировали. Таким образом, было совершенно неважно, что использование ядерной энергии не приводило к человеческим жертвам. У этого пункта были другие характеристики, которые активировали у респондентов «кнопки» восприятия риска, и поэтому он неизменно возглавлял список самых опасных видов деятельности.

Вероятность катастрофы: если имеет место большое количество смертельных исходов в результате одного события, наша оценка степени риска повышается.

Степень известности: незнакомые или новые риски пугают нас сильнее.

Понимание: если мы убеждены, что механизм действия какой-то технологии или вида деятельности еще плохо изучен, наша оценка степени риска повышается.

Персональный контроль: если мы чувствуем, что не владеем потенциально рискованной ситуацией. Например, будучи пассажиром самолета, мы беспокоимся сильнее, чем управляя автомобилем и имея возможность влиять на ситуацию.

Свобода выбора: если мы не по своей воле оказались подвержены риску, ситуация может показаться нам более пугающей.

Участие детей: ситуация усугубляется, когда дело касается детей.

Будущие поколения: если опасность угрожает будущим поколениям, мы беспокоимся сильнее.

Личность жертвы: наличие конкретных жертв, а не статистической абстракции повышает оценку степени риска.

Страх: при появлении страха мы оцениваем степень риска выше.

Доверие: при низком уровне доверия к общественным институтам мы склонны оценивать риск как более высокий.

Освещение в СМИ: чем больше внимания проявляют СМИ, тем выше у нас уровень тревоги.

Наличие аналогичных случаев: если подобные ситуации уже происходили, мы воспринимаем риск как более высокий.

Баланс интересов: если выгоду от ситуации получают одни, а опасности подвергаются другие, мы оцениваем риск как более высокий.

Преимущества: если преимущества вида деятельности или технологии неясны, мы считаем их более рискованными.

Обратимость: если последствия ситуации, которая развивается не так, как планировалось, необратимы, степень риска повышается.

Персональный риск: если риск касается лично меня, значит, он выше.