Китти устремила на него недоуменный взгляд. А недоумевать Кэтрин Тэлбот – Китти для родственников и ближайших друзей – не привыкла. Напротив, в семье и среди жителей Биддингтона она славилась быстрым умом и практичностью, талантом выбираться из затруднительных обстоятельств. Однако сейчас Китти растерялась. Она выйдет замуж за Чарльза – уже несколько лет такое будущее представлялось ей неизбежным. И вдруг свадьбе не бывать? Что можно сказать, что можно почувствовать под бременем подобных новостей? Все изменилось. И только Чарльз выглядел как обычно в своей повседневной одежде – Китти видела ее тысячи раз. С нарочитой небрежностью, какую может себе позволить только богатый джентльмен, он носил затейливо вышитый, небрежно застегнутый жилет, безвкусно яркий шейный платок, скорее перекрученный, нежели повязанный.
«Мог бы, по крайней мере, – подумала Китти, с нарастающим негодованием глядя на этот отвратительный платок, – принарядиться ради такого случая».
Толика ее гнева, очевидно, отразилась на лице, поскольку Чарльз мгновенно сменил мину c возмутительной покровительственно-виноватой на по-детски обиженную.
– Ах, не смотрите на меня так! – воскликнул он раздраженно. – Если на то пошло, официально мы ничего друг другу не обещали.
– Не обещали официально?..
К Китти не только вернулось присутствие духа – ее охватила ярость. Никчемный обманщик!
– …Да последние два года мы только и говорили, что о свадьбе! Отложили ее лишь из-за смерти моей матери и болезни отца. Вы обещали – мне! Вы так много мне всего обещали.
– Просто детская болтовня, – возразил он и добавил с ослиным упрямством: – Кроме того, не мог же я все отменить в тот момент, когда ваш отец стоял на пороге смерти. Это не дело.
– Полагаю, теперь, когда его не стало – и месяца не прошло, как он в могиле, – вы наконец можете порвать со мной? – вопросила она гневно. – Теперь совсем другое «дело»?
Собеседник пробежался рукой по волосам и бросил взгляд на дверь.
– Пожалуй, нет смысла разговаривать, пока вы в таком состоянии. – Он напустил на себя вид человека, подвергшегося жестокому обращению и истощившего остатки терпения. – Мне лучше уйти.
– Уйти? Нельзя мимоходом выложить такие новости и не объясниться. Мы виделись на прошлой неделе и планировали свадьбу на май – почти через три месяца.
– Лучше бы я отправил письмо, – пробормотал он, словно разговаривая сам с собой, и снова тоскливо взглянул на дверь. – Мэри сказала, что этот способ самый верный, но, думаю, с письмом было бы проще. Я не могу собраться с мыслями, когда вы так визжите.
Погасив нарастающее раздражение, Китти, ведомая чутьем истинной охотницы, ухватилась за действительно важные сведения.
– Мэри? – резко переспросила она. – Мэри Спенсер? И какое отношение к происходящему имеет мисс Спенсер? Я и не догадывалась, что она вернулась в Биддингтон.
– Ах, да-да… скажем так… она… то есть… – промямлил, запинаясь, мистер Линфилд; на его лбу проступил пот. – Матушка пригласила ее какое-то время пожить у нас. Моим сестрам очень полезно поддерживать знакомства с другими дамами.
– И вы обсуждали с мисс Спенсер расторжение нашей помолвки?
– О да, и она проявила такое понимание, такое участие к… к нам обоим. Должен сказать, я был признателен ей за возможность… с кем-то об этом поговорить.
Помолчав, Китти спросила словно невзначай:
– Мистер Линфилд, вы намерены сделать предложение мисс Спенсер?