Он прищурился. Яркий свет ослепил. В тёмных глазах ведьмы плескалось золото.

– Стой, – тяжело выдохнула она. – Не вздумай шевелиться.

Милош мог ей рассказать, как сводило всё тело, если он долго противился проклятию. Как его начинало тошнить, как лопались сосуды в глазах.

Но он остался на месте.

На поясе у ведьмы висел нож. Она вытащила его и нагнулась, начертила полосу на земле. Ежи догнал их и остановился рядом. Дара отрезала прядь своих волос и положила поперёк черты.

– Принеси свечу, – сказала она через плечо, не глядя.

– Так ты расколдуешь Милоша? – недоверчиво спросил Ежи.

Дара повела чёрной бровью.

– А что, есть куда дальше проклинать?

Ежи открыл рот и помотал головой.

– Быстрее! – прикрикнула ведьма.

Птичья клетка и узелок упали на землю, Ежи сорвался с места и кинулся обратно к дому. Милош посмотрел ему вслед. Гняздец уже скрылся за деревьями, но виден был дымок, поднимающийся от печных труб.

Дара присела на земле, стянула с плеча мешок и раскрыла его, достала толстую нить, сплетённую несколько раз. Блеснул зеленью камень, только Милош не разобрал, что это было. Живот вдруг скрутило, и он согнулся, выдыхая сквозь плотно сжатые зубы.

– Больно, да? – жалобно спросила ведьма, и голос её вдруг удивительно напомнил Весин.

Милош сверкнул в ответ глазами, но увидел лишь чёрные пятна. Ноги задрожали. Нужно было идти.

– Нет-нет, стой! – прикрикнула Дара.

Милош почувствовал, как она схватила его за руки, пытаясь удержать на месте.

– Милош, Милош, послушай меня! – Грубые ладони обхватили его лицо. Запахло кровью. – Посмотри на меня.

Судорогой свело тело. Он задрожал, но наконец разглядел овал девичьего лица и тёмные глаза.

– Молодец, – прошептали бледные губы. – Держись. Ежи несёт свечу. Скоро всё закончится. Меня научили, как тебя расколдовать, слышишь? Милош, ты слышишь?