— Если мы отстрочим возвращение хотя бы на месяц, миссия окажется под угрозой в любом случае. Можно сократить питание ещё на четверть или треть. Можно отказаться от ежедневного душа, но это не решит главной проблемы. «Элоизе» нужна заправка. Ей нужен ремонт, а экипажу — отдых. Никто раньше не проводил в искусственном гравитационном поле более полутра лет. Люди истощены физически и морально. Я вчера нашёл одного из матросов плачущим. А когда спросил его, в чем дело, тот рассказал, что когда улетал, его жена была на втором месяце беременности. Парень боится остаться для своей семьи никудышным отцом и никчёмным мужем.
— Не надо давить на жалость. Подобного рода истории меня просто бесят. Этот матрос знал, на что шёл.
— Девятнадцать месяцев, — напомнил Стиворт. — Мы все подписывали контракт сроком на полтора года.
— В пункте «два дробь четыре» чётко прописано, что срок увеличивается в случае непредвиденных обстоятельств, — попытался обратить на старпома Лайтнед его же оружие.
— Вы считаете, что у нас непредвиденные обстоятельства?
— Да. Хватит, Дерек. Прекрати. Мы можем пререкаться сколь угодно долго, но пока я главный на этом судне, оно будет двигаться в том направлении, какое я ему задам. Если у тебя есть, что добавить по существу — вперёд, а нет — попрошу впредь не давать никаких приказов без моего согласия.
— Как скажите, сэр, капитан, — с тем же непоколебимым спокойствием отозвался старпом.
Ещё секунду он смотрел на Лайтнеда, потом повернулся лицом к обзорному иллюминатору. Его начальнику ничего не оставалось, как тоже обратить свой взор на происходящее по ту сторону огромного стекла.
А там, как и всегда, открывался удивительный вид. Тысячи звёзд — осколков хрустальной чаши рассыпались на чёрной скатерти. То тут, то здесь космос расцвечивался яркими красками. Это так называемые «рыбки» сбивались в косяки, играли чешуёй. На самом деле к привычной земной рыбе крохотные конгломераты пыли и газа не имели никакого отношения. Фредрик пару раз видел их вблизи, они больше на медуз смахивали, прозрачные светящиеся шарики с оборочками щупалец. Когда учёные впервые обнаружили «рыбок», долго не могли поверить, что они не живые. Уж больно затейливо эти образования двигались, разлетаясь в стороны при приближении кораблей.
Только с поверхности планеты Небесный мир казался однообразно-чёрным, с редкими вспышками светящихся точек. Но отсюда, из самого его центра, становилось понятным, что он многоцветен, и в нём намного больше цветов, чем на земле. Десятки оттенков тьмы сплетались, сливались, разбрызгивали искры во все стороны, подобно гигантскому костру. Корабль плыл сквозь его пламя, мимо дивных соцветий — далёких галактик, распускающихся громадными лепестками, мимо планет, этих чудных круглых жуков с разноцветными крыльями. И всюду, подобно беспокойным букашкам, сновали метеориты, матово поблёскивая своими ледяными панцирями.
Небесный мир менялся, претерпевал сотни мельчайших изменений за минуту, и всё равно, оставался неизменно прекрасным, как и в день его сотворения. Потому-то Лайтнеду и нравилось бороздить его, нравилось смотреть на косяки «рыбок» и считать про себя высверки искорок-звёзд. Что-то было во всем этом успокоительное. В этом постоянстве, в текучести движений. Космос не пугал Фредрика, его мощь не делала капитана беспомощным, но лишь напоминала о том, о чём он и так знал — ничего не исчезает бесследно. И однажды, ставшее прахом, может вновь воспылать среди этих бесконечных и прекрасных просторов.
— А вы верите? — неожиданно прервал размышления Лайтнеда старпом.
— Прости, что? — Сделав над собой невероятное усилие, оторвал взгляд от обзорного иллюминатора и перевёл его на Дерека, начальник.
— Вы верите, что мы найдём кита? Такого, как их описывал Балло́к? — повторил вопрос тот.
— Да. Верю, — отрывисто, но уверенно произнёс Фредрик. И тут же уточнил, по-своему расшифровав движения тёмных глаз собеседника: — Дело тут не в романтической чуши, коей пичкают всех новичков. Я отлично понимаю, что за сорок лет после открытия Балло́ка никому больше не удалось встретиться с китами, и не надеюсь на свою исключительную избранность. Не надеюсь, будто они явятся передо мной только из-за моего внушительного обаяния.
— Но…?
— Но, если они существуют… нет,
— Я понял вас, сэр, — серьёзно кивнул Стиворт, и капитану снова померещилось, будто где-то треснула толстая ветка. — Но пообещайте мне кое-что. Если через месяц мы не найдём источник или хотя бы убедительные факты его существования, «Элоиза» повернёт обратно. Простите, сэр, но даже ради этого, — повторил движение Лайтнеда в сторону космических просторов старпом, — я не могу позволить вам угробить почти сто пятьдесят человек.
— Что ж. Справедливо, — крякнул Фредрик. Помолчал немного и всё же выдохнул: — Обещаю.
III