– Настолько далеко в своих догадках я не забирался, – пожал я плечами, – но полагаю, как раз этим лучше не интересоваться.

– Может быть, может быть, – Хильгферарф задумчиво покивал, и эта его задумчивость очень мне не понравилась. – Ну ладно, – добавил он голосом, чуть более оживленным, словно очнулся наконец от полудремы. – Маддердин, хочу, чтобы вы отправились в Гомолло, проверили, там ли Бульсани, и приволокли его ко мне. Понятное дело, живым.

– А скатерть-самобранку не хотите? – спросил я совершенно без иронии в голосе. – Или меч-кладенец?

Он явно не привык к таким ответам. Зато я привык к тому, что раз за разом мне пытались давать совершенно идиотские задания. К сожалению, на некоторые из них я иногда соглашался. И лишь благодаря немалой удаче или, быть может, пристальной опеке Ангела-Хранителя глупость моя до сих пор меня не угробила.

– А вы не думаете, господин Маддердин, что ваши люди могут быть именно в Гомолло? Или, по крайней мере, туда направляться?

– Нет, – ответил я искренне. – Крайне сомнительно, чтобы они узнали то, что узнал я.

Но уже сказав, я засомневался. Курнос и близнецы исчезли из города – это факт. Конечно, я еще не проверил все варианты – или, вернее, не проверил последний: не пошел к бургграфу узнать, вдруг они на чем-нибудь погорели. Будь у них деньги – наверняка сидели бы в борделе, пока наличность не закончится. Но вместо денег у них было задание, выполнить которое они подрядились. И я не думал, что они решили обмануть Хильгферарфа. Не их стиль. «Собака не гадит там, где ест», – говорила старая пословица, а они хорошо представляли себе, сколько можно заработать в Хез-хезроне. И насколько быстро здесь теряют репутацию. А репутация – это все, что у них было.

Но путешествие в Гомолло ради спасения Курноса и близнецов не казалось мне сколько-нибудь привлекательным. Мы ведь не друзья до гроба, которые делят последний кусок хлеба и потом вспоминают у камина да за кружкой пива общие приключения. Такое товарищество бывает лишь в прекрасных легендах о паладинах и их верных спутниках. Жизнь – куда более сложная штука. Конечно, нам выгодней вместе проворачивать кое-какие делишки; к тому же мы – сыгранная команда. Сыгранная, поскольку парни знают, кого следует слушаться.

Но на этот раз они взялись за дело, с которым не справятся. И теперь им придется за это заплатить.

Конечно, картина сидящих в подземельях Гомолло Курноса и близнецов не радовала меня, но я не видел причин, чтобы ради них рисковать репутацией, концессией, а уж тем более – жизнью. Был уверен, что кардинал не колеблясь развлечется в своих казематах с инквизитором – и расценит это как приятное разнообразие.

С другой стороны, я знал, как сложно мне будет еще раз подобрать такую команду. Да и не со всеми заданиями я мог справиться самостоятельно. Мордимер Маддердин – это мозг, он принимает решения и торгуется о гонораре, но трудно найти кого-то, кто лучше Курноса владеет саблей, а невероятные способности близнецов удивляли всех, кто об этих способностях знал. Кроме того, мы были знакомы так давно, что порой понимали друг друга без слов.

Поэтому я задумался, оказавшись, как говорят ученые мужи, перед дилеммой. Хильгферарф, как видно, решил помочь мне ее решить.

– Я вполне могу потратить еще немного денег, – сказал он осторожно. – Было бы неправильно, узнай мои должники, что меня можно кинуть на пять тысяч и не понести за это наказание. Для всех нас репутация – воистину самое ценное.

Сказал он это так, будто прочел мои мысли. Должники суть драгоценный товар, и не следует доводить дело до их убийства. Разве что вы – весьма горячи или желаете преподать урок тем, кому захочется легкой добычи. Я некогда знавал одного ростовщика: он приказывал самым недобросовестным своим должникам отрезать пальцы, начиная с мизинца на левой руке. Вы даже не представляете, насколько отрезанный палец увеличивает в человеке умение зарабатывать и жажду отдавать долги. Сходным образом поступали тонги – прекрасно организованная и скрытная преступная организация, действовавшая в Хез-хезроне: для них шантаж, убийства и взимание долгов были хлебом насущным.

– Ну, не знаю, – сказал я так же осторожно. – Все это дело ужасно смердит. И мне бы хотелось находиться от этого смрада как можно дальше.

Он покивал.

– Конечно, вы правы, – сказал вежливо. – Но, как я уже говорил, я хочу добраться до Бульсани. Дам вам две тысячи крон, если отыщете деньги или привезете мне прелата живым; тысячу крон – если поймете, что долг взыскать нельзя. Но тогда привезите мне голову Бульсани.

Меня непросто застать врасплох, но ему это удалось. Если у тебя проблема с оплатой за следующий ночлег, две тысячи крон – королевская награда. Однако и тех, кто захотел бы даже за такую сумму столкнуться с Дьяволом из Гомолло, я знал не много. Неужели Хильгферарф настолько сильно желал добраться до обманщика? Действительно ли заботился лишь о репутации? Понятно, что лучше заплатить три тысячи и получить пять, чем поставить крест на всей сумме. Но все равно упорство это было куда как странным. Ведь в случае неудачи Хильгферарф рисковал жизнью, захоти кардинал зайти столь далеко и будь действительно как-то связан с Бульсани. Что, кстати, пока оставалось лишь допущением. По крайней мере, для меня.

– Согласен, – сказал я, с отвращением размышляя о своей алчности.

Хотя я знал, что дело не только в алчности. Уже давно мне не представлялось случая столкнуться с настоящим противником, а Дьявол из Гомолло именно таким противником и был. Он воплощал в себе все зло, всю грязь нашего мира, но вместе с тем нельзя было не признать его возможности. И силу. И богатство. Вот он, истинный вызов. Кардинал в силе своей, окруженный слугами и солдатами, а против него – одинокий Мордимер Маддердин: десница справедливости и меч провидения. Я растрогался бы, если бы умел.