Боже, как это хорошо, — когда они оба полностью контролируют твое тело! Когда один срывает с тебя трусики, голодным взглядом проходясь по промежности, а другой — полностью освобождает от лоскутков, что остались от лифчика, и принимается грубо втягивать в рот соски.
Дыхание Тимура стало более слышимым, когда он уткнулся носом мне в киску. Господи! Это так пошло, так не вписывается в рамки, которые я установила собственными комплексами. Я улавливаю приглушенное возбужденное шипение, прежде чем его язык касается горошинки-клитора. Уже не думая о том, что парик может сползти, аномально изгибаюсь на кровати. Голова мечется из стороны в сторону. Он умеет. Он знает. Я помню, как он доводил меня до оргазма всего за несколько минут, поэтому предвкушение умножает наслаждение.
Буквально бьюсь в судорогах, когда вдруг Тимур прекращает ласки. Игнат перестает обнимать сзади, высвобождается из-под меня под мое протестующее мычание и быстро заменяет Тима. Я умоляю взглядом бывшего вернуться обратно, ведь хочу кончить именно от его ласк. Тот раздевается: наспех снимает рубашку, берется за ремень брюк. От спокойного, невозмутимого мужчины не осталось и следа. Вот этого я так сильно жаждала: снова увидеть в его глазах неравнодушие. Пусть и абсолютно не уверена, что Тимур признал в Скарлетт меня, я могу наслаждаться его вниманием хотя бы одну ночь.
Снова почти на грани, и опять мне не дают кончить. Игнат поднимается, впивается в губы сладким страстным поцелуем, и когда Тимур, вернувшись, продолжает доводить меня до края, я, наконец, испытываю то забытое ощущение невероятного блаженства. Схватившись за простыни руками, я позволяю себе стонать, кричать вволю. Просто фантастика…
— Иди ко мне, — слышу где-то на задворках сознания.
Игнат пытается повернуть меня к себе, но Тимур надавливает на бедра — так, что мне не сдвинуться.
— Она не выбрала, — чеканит он.
Аскаров, будто змей-искуситель, покрывает шею и лицо порывистыми пылкими поцелуями. Немного придя в себя, слегка поднимаюсь на постели. Мне нужна моя сумка, поэтому я делаю знак своим мужчинам, чтобы они подали мне ее. Игнат идет, чтобы схватить ее с пола. Я только сейчас отмечаю, что он все еще полностью одет. В отличие от Тимура, который разделся до пояса. Бывший внезапно совершает стремительный маневр: ложится на меня сверху, придавливая своим накаченным телом. Мы оба смеемся, когда Аскаров возмущается. Через секунду я уже смотрю на Тима серьезно, борясь с желанием провести нежно пальцами по его лицу, как когда-то. На мгновение мне снова кажется, будто здесь только мы вдвоем. Как же я его люблю.
— Эй, это нечестно!
Я забираю из рук Игната сумку и опять не сдерживаюсь от смеха, потому что он ведет себя, как мальчишка. Это очень забавно.
— Да все честно, — почти безэмоционально парирует мой бывший муж. — Просто Скарлетт сделала выбор. — И поднимает бровь, давя тоном: — Да?
Спустя секунды две обоюдной серьезности и его, и мои губы трогает улыбка. Я вижу задор в его серых глазах и понимаю, что скучала по этому сильнее всего. Отвлекаюсь на сумку, достаю оттуда маленькую коробку ультратонких презервативов.
— А-а, ты об этом, что ли? — откликается Игнат на мое действие. — Да их здесь полно, — показывает рукой на серую стеклянную вазу у кровати и достает оттуда «резинки».
После чего начинает раздеваться. Причем делает это так элегантно и пластично, что невозможно не смотреть. Я снова не могу удержаться от хихиканья, когда Тимур иронично спрашивает друга:
— Может, тебе музыку включить?
Я немного завидую непринужденности между ними и с радостью подала бы голос, о чем едва ли не умолял Игнат. Но нельзя. Иначе выдам себя и все испорчу. Аскаров приспускает брюки до колен и не торопится проделать то же самое с черными боксерами. Поддевает резинку большими пальцами и собирается потянуть вниз, однако передумывает и с лукавостью в голосе обращается ко мне:
— Поможешь?
Я нервно провожу кончиком языка по контуру своей нижней губы и непроизвольно стреляю мимолетным взором на Тимура. Скатившись с меня и по-хозяйски откинувшись на подушки, он прислоняется затылком к изголовью кровати и одобрительно кивает. Его ладонь накрывает паховую область с выступающим внушительным бугром.
Я поворачиваюсь к Игнату и встаю на четвереньки. Вдруг чувствую поглаживающие движения рукой на моих ягодицах.