— Папа, папа! — хватается Мила за очередной шанс в виде Игната, спускающегося по лестнице.

Заметив плачущую дочь, он буквально подлетает и забирает у меня ее. Возмущению моему нет предела. Оба папаши подрывают мой авторитет! Но устраивать скандалы, как Милана, я себе позволить не могу, хотя бы потому что у нас гостей полный дом.

— Не плачь, мой зайчик, — сюсюкается Игнат с дочкой. — Не плачь, моя любимая, — гладит ее по голове, кружит в медленном танце, хотя в гостиной играет довольно энергичная музыка. — Что случилось?

Я вздыхаю, и Аскаров косится на меня.

— Она заставляет меня спать! — жалуется Мила и указывает на меня пальцем.

«Она»!

— Во-первых, — не менее ласково продолжает говорить с ней Игнат, — не «она», а «мама», принцесса.

Именинница виновато тупит глазки.

— Прости, — выдает она писком.

— Ты у кого прощения просишь? — подсказывает ей папа.

— Прости, мамуля, — дрожит ее нижняя губа.

Моя девочка. Да я и не думала на нее обижаться.

— А во-вторых, — Игнат целует дочь в макушку и в лобик, — мама права, тебе пора спать.

Он начинает не спеша идти в сторону ступеней. Милана уже вырывается и протестует, но Аскаров непреклонен. Теплого, утешительного тона он не меняет.

— А как же твои сны? Они ведь все разбегутся, если ты не поспишь…

— Я увижу их завтра, завтра! — спорит Милана, стараясь выпрыгнуть из папиных рук на пол.

Он качает головой, поднимаясь по лестнице шаг за шагом.

— Так не получится, солнышко. Напомни-ка, куда мы тебя каждый вечер собираем, прежде чем ты в кровать ложишься?

Малышка немного успокаивается, только всхлипывает.

— На бал, — отвечает она, когда папа заводит ее в комнату.