— Значит, не будем терять времени. — хмыкнула женщина… и снова прыгнула вперед.

Она и до этого была чертовски быстрой, сейчас же… меч, полыхнувший по грани лезвия синими пламенными лепестками, срезал верхний край щита и отсек голову крайнему коротышке, перечеркнул двух рядовых бойцов и с хрустом врубился в толстый хрустальный купол, накрывший главаря и его приближенных. Только после этого ошеломленные наемники принялись реагировать — все равно безнадежно опаздывая. Развернувшаяся односторонняя схватка больше напоминала бойню. Разлетались в стороны мечники и стрелки, обдавая стены алыми всплесками, не в состоянии даже увидеть приближение смерти. Маги бестолково суетились под куполом, швыряя во все стороны вееры ослепительно ярких молний. Мазали безбожно, успев поджарить нескольких своих. Главарь что-то бормотал, вцепившись в висевший у него на шее массивный косой крест, вокруг него разноцветные энергетические потоки сплетались в причудливую вязь. Глаза его метались в глазницах, едва успевая за перемещениями неистовой паладинши. Близнецы попытались было высунуться за пределы защитного купола, но быстро осознали образовавшийся разрыв в скорости и отступили, снова заживляя раны перед следующим раундом.

Контроль над «проветривающим» плетением главарь, конечно же, потерял, и сейчас вся эта панорама постепенно вновь затягивалась клубами дыма.

Видимо, из-за этого едкого противного дыма из глаз Артема катились крупные слезы, которые он стирал свободной рукой. Мужчина не отрываясь следил за боем, совсем позабыв о поиске пути для побега. И о том, что он вообще-то не один в «зрительном зале».

— Гребаные фанатики, — прошептала цепляющаяся за его локоть Хель — поврежденная нога все-таки ее подводила. — Вот больше ни во что я не могла вляпаться! Гребаные религиозные фанатики! Ненавижу!

— Что? — переспросил Артем, не отрывая глаз от происходящего в соседнем помещении. Там паладинша закончила с незащищенными наемниками и рубила хрустальный купол, уворачиваясь от молний. Купол пока держался, да и главарь пока в дело не вступал, продолжая свой речитатив. Один из близнецов швырнул один за другой несколько красных шаров, разбившихся о пол и стены и полыхнувших ярким сине-белым пламенем. Поджарить воительницу не удалось, но вертеться около купола с учетом обстрела ей стало гораздо тяжелее.

— Она из «воскрешателей». Это безумные ребята, которые поклоняются одному мертвому богу, все надеются его оживить. На них все охотятся, и их осталось мало, но те, что остались… они совсем без башки. Если не ошибаюсь, то за сотрудничество с ними полагается казнь, без вариантов. Блядь, ну как так! Я же проверяла все по сто раз. Даже чуть-чуть сомнительные заказы не брала! Ну что за пиздец…

— А почему ты шепчешь-то? — автоматически спросил Артем. Сквозь грохот, хруст и треск разрядов было довольно трудно разбирать слова девушки, пусть она и говорила практически ему в ухо.

— Да мало ли что ей в голову придет… видел, как она завелась из-за «невесты трупа»? Покажется ей что-нибудь оскорблением ее бога, и все. Она ненормальная же!

Тем временем соседнюю комнату окончательно затянуло дымом, и разглядеть происходящее стало невозможно. Сквозь черные клубы пробивались лишь вспышки молний, сверкавшие все реже и реже. Артем хотел было подойти поближе, но решил, что его спутница явно это не оценит. Да и схватить шальной заряд не хотелось…

Громкий хлопок возвестил о том, что прочность купола оказалась вовсе не бесконечной. Сквозь дым пробилась ярчайшая алая вспышка, сопровождающаяся жутким гулом и свистом. Сквозь фон пробивались металлический лязг, чьи-то отчаянные вопли, что-то завизжало на границе ультразвука, ввинчиваясь в голову стальными сверлами… а затем вся эта какофония разом оборвалась. Лишь лениво похрустывало пламя, доедая обломки бесценного оборудования.

Какое-то время спустя к этим звукам добавился звук легких шагов, и из расступившейся дымной стены вышла поникшая валькирия. Женщина была изрядно помятой, опаленной и осунувшейся, но при этом ей удалось выйти из боя без заметных потерь. Глаза, правда, снова выцвели до бледно-голубого, и погасли искорки в волосах — заемная сила, превратившая ее на время в воплощение богини войны, закончилась, как и бывает обычно со всем хорошим в этой жизни.

Внимательный взгляд воительницы лениво прошелся по растерянным курьерам, вцепившихся друг в друга.

— А, это вы, — равнодушно проговорила она. — Идемте. Надо валить отсюда.

Колокольчики из ее голоса тоже пропали, но он и не вернулся к своему изначальному состоянию, сохраняя мелодичность и тем самым довольно сильно дисгармонируя с обликом своей обладательницы.