— Постой, — поспешно выпалил Артем. — Ты торопишься с выводами. Да, я не совсем тот, за кого себя выдавал. Но я и не подсыл, правда! Обычный неудачник, случайно ввязавшийся в историю. Да я даже не знал, кому мы несем этот груз… и что там внутри! Клянусь!

Кажется, ему не верили. Совсем. Ни капли. По крайней мере, жажда убийства в голубых глазах читалась все так же отчетливо.

— Давай попробуем еще раз, а? Большая часть моих слов — правда. Да в принципе все они правда! Ты же должна чувствовать ложь, верно?

— Допустим. Но если ты думаешь, что это говорит в твою пользу, то это не так. Хорошо продуманная гладкая история, в которой не за что зацепиться — и ты хочешь сказать, что сочинил ее на ходу, и не готовился заранее?

— А что в этом такого? Я, в конце концов, не полный же кретин! Стой, давай успокоимся. Я, конечно, всякого повидал за свою жизнь, но сдохнуть из-за дурацкого совпадения — это совсем уж край. Дай мне объяснить!

Паладин некоторое время сверлила его напряженным взглядом, будто пытаясь напрямую рассмотреть, что творится в его голове. Наконец она что-то решила, кивнула своим мыслям и присела напротив, не спеша, тем не менее, освобождать своего пленника.

— Хорошо. Я дам тебе шанс. В конце концов, если уж я имею дела со всевозможным человеческим мусором, как я могу отказать тому, кто когда-то стоял со мной в одном строю. Итак, начнем сначала. Кто ты такой?

— Кто я сейчас или кем я был когда-то? — грустно улыбнулся Артем. — Сейчас я практически простой смертный… да ты и сама уже видишь. А раньше… когда-то я служил в штурмовом корпусе Первой армии Владыки. После Падения остался на стороне лоялистов. И не надо смотреть на меня с таким недоверием, я вовсе не пытаюсь показать себя с лучшей стороны. Когда все случилось, какое-то время мы метались на подступах к столице, пытались что-то придумать, как-то скоординироваться с другими частями. Да что я, ты, наверное, побольше моего знаешь об этом. В общем, закончилось все Чистыми полями. Мы проиграли, все разбежались кто куда. Я был тяжело ранен, ну и…

— Дезертировал. — безжалостно припечатала воительница.

— Ха, дезертировал. А вот нет, тут я не соглашусь. Это вам хорошо — командирам, офицерам, вы хотя бы знали, что происходит. Паладины так вообще с Владыкой одной силой дышали, вы наверное даже не знаете, что такое — сомневаться. А мы — простые солдаты. Что мы могли думать? Повсюду неразбериха, все мечутся с выпученными глазами, никто ничего не знает. Мы присягали выполнять волю Владыки, которая будет доходить до нас через команды наши непосредственных командиров. И знаешь, что я услышал последним, перед тем, как офицеру оторвало голову? «Это конец», он сказал. К тому времени бежали все вокруг, а я к тому же был тяжело ранен и еле стоял на ногах. Конечно, умереть прямо там, не сходя с места, было бы куда почетней. Ты бы, наверное, отнеслась ко мне лучше, если бы я так поступил? Хотя постой, ты же тогда даже не узнала бы о моем существовании!

— Ха, все-таки тебя куда сильнее волнует этот вопрос, чем ты пытаешься показать, — протянула паладин, глядя на разбушевавшегося мужчину с каким-то исследовательским интересом. — Знаешь, а может быть, ты и прав. По крайней мере, ты еще не самый худший вариант, по сравнению с ублюдками из Ордена.

— Само собой, меня волнует этот вопрос. Я чуть не сдох, потерял все, что у меня было, и много лет скрывался в какой-то окраинной помойке, не зная, что же мне теперь делать. Было бы странно не размышлять на тему того, мог ли я что-то изменить, и вообще… Да, и что еще за Орден ты все время упоминаешь?

— О, Орден… Орден это нечто. Это просто квинтэссенция подлости и глупости еретиков. После того, как эти мрази расправились с верными Владыке частями, они вдруг обнаружили существование множества врагов, от которых их раньше защищала Его солдаты. Само собой, справиться сами они не смогли, и в панике сформировали Армию внешнего контура, из перебежчиков, пленных и всех, кого только смогли перетянуть на свою сторону, чтобы по привычке укрыться за их спинами. Со временем, когда они немного пообвыкли и осмелели, эта «армия», разбавленная новобранцами-фанатиками, превратилась в Орден. Одна из его функций — охота за нами, теми, кого они до сих пор боятся больше всего.

— Боятся? — скептически переспросил Артем. — Ты уверена? Сколько вас осталось-то за столько лет, тех, кто продолжает на что-то надеяться?

— Представь себе, — недобро прищурилась женщина. — А ты, значит, себя к нам не причисляешь?

— Знаешь, наверное, нет. Если уж ничего не получилось тогда, у целой армии… Чего могут добиться разрозненные одиночки? И чего вообще сейчас можно добиваться-то, а?

— Да знаешь, много чего. Даже может быть чересчур. Несмотря на то, что нас действительно не так много, мы умудряемся делиться на три группы… верящие в разные цели и враждующие друг с другом. Например, есть Джек, который пошел по самому легкому пути. Он пытается вырастить Наследника.

— Что, прости?

— Ага, именно. Вырастить с нуля своего нового, ручного Владыку. Конечно, он заслонил эту идею красивыми декорациями, много болтает о том, что Наследник будет достоин предка, что он будет близок к нему по духу, мысли и силе, но это настолько убогое объяснение — мне ли не знать. Я с самого начала считала, что у этого мясника не все дома, но это… Причем знаешь, он чертовски убедителен, и перетянул на свою сторону кучу людей, которых я числила вполне разумными. Значит, что-то у него есть кроме слов. И это еще хуже.

Ну да к дьяволу старого вивисектора. Есть еще группа ребят, которые… просто ждут. Они, видишь ли, считают, что все, что случилось — это план Владыки. Дескать, он заставил всех поверить в свою смерть, а на самом деле… над чем-то работает, скрываясь среди людей, над чем-то очень важным, что стоило всех этих жертв. И достаточно дождаться, когда он вернется, броситься перед ним на колени и получить заслуженные награды за верность.