Кайдан сделал решительный шаг вперёд, но, заметив, как я отступила назад, остановился, тут же замерев. На долю секунды в его глазах проскользнула болезненная искра. Я вдруг отчетливо ощутила проявившиеся в нем эмоции, которые тут же сменились на что-то теплое, глубинное и родное…

– Мне жаль, что я не сумел уберечь твое сердце.

Я опустила взгляд, но с благодарностью признала тот факт, что:

– Ради меня ты пожертвовал своим.

Он ничего не сказал.

Между нами снова повисло неловкое молчание. Я скрестила руки на груди, чувствуя себя в некой западне. Но дело было не в нем. Разве что от отчасти. Я просто все ещё пыталась прийти в себя, словно по-прежнему не могла выпутаться из этой липкой темной паутины, не желающей отпускать меня. Чувство растерянности и некой пустоты все ещё отягощало меня. В моей голове творилась настоящая неразбериха, которую мне было необходимо упорядочить. А для этого следовало отринуть все в сторону и остаться наедине с собственными мыслями, просто с самой собой.

– Можешь…кое-что пообещать мне? – неожиданно проговорил он так, словно и сам до конца не был уверен в том, что осмелился сказать это.

Я подняла на него взгляд и уверенно кивнула. Я не могла ему отказать. Ни в этом воплощении уж точно.

– Говори.

– Не исчезай больше из моей жизни…

Я замерла, охваченная его очередным странным признанием. Все в духе «Кайдана Тая». Но он почувствовал это. Почувствовал меня как самого себя: это смятение и…эту радость. Связь, что образовалась между нами, что была ещё до того, как Духи одобрили этот магический союз, действительно сплела не только наши судьбы, но и души: окончательно и бесповоротно.

Поэтому я должна была признать, что…

– Это невозможно.

Он не стал утруждать себя лишними словами. Они были ни к чему. Просто кивнул, принимая от меня это своеобразное обещание, продолжая удерживать мой взгляд. Но я тут же отвела его, зная, что ещё немного и снова утону в нем, так и не разобравшись в веренице собственных желаний и чувств.

Пора было уходить. Поэтому я направилась в сторону двери. Он не стал меня останавливать, понимая все, что я сейчас испытывала. Но прежде, чем мои пальцы повернули бы витиеватую ручку, он сказал, продолжая стоять ко мне спиной, как и я к нему:

– Знаю, я порядком опоздал, но… Ты и есть мое сердце, Лайникс.

Я сглотнула и, сказав: «Знаю. Теперь знаю», покинула комнату.

На языке демонов такое признание означало, что: «Ты и есть мое дыхание. Ты и есть моя жизнь. Ты та Вселенная, в которой я живу. Навсегда». Это подтверждала и метка, появившаяся на его левой груди: узор, похожий на слияние двух самых сильных, но в то же время полярных ветров.