Он прав. Между нами больше не было тайн, за исключением одной…

– Но как давно вы обо всем узнали?

– Почти сразу, как только произошел первый выброс темной магии. Господин Брэйтон лично набирал добровольцев для окраинных деревень, поскольку часть стражи погибла при попытке уничтожения улья. Он искал одаренных, которые бы все это время могли сдерживать тьму. Хотя бы частично, чтобы в запасе было ещё немного времени, прежде чем они нашли бы решение.

Что ж. Решение было найдено. И теперь, когда он полностью открылся мне, я больше не хотела лжи. Но я прекрасно понимала, какой будет его реакция. Он не позволит мне рисковать собой. Хотя господин Брэйтон и заверил меня, что при должной подготовке риски будут минимальными.

Мы договорились быть честными друг с другом. И он никогда не простит меня, если узнает, что я скрывала от него что-то настолько важное. Чему быть, того не миновать. Рано или поздно он все равно узнает, поэтому будет лучше, если я сама расскажу ему об этом.

– Дан…Они уже нашли решение.

Он нахмурился, затем моргнул, и уголки его губ потянулись вверх, выражая радость и вместе с тем облегчение.

– Ты серьезно? Тебе сказал это господин Брэйтон? Но…постой. – Выражение его лица резко изменилось, став задумчивым. – Почему он вообще рассказал тебе все это?..

Я выдохнула, опустила взгляд и, наконец, прошептала:

– Потому что этим решением стала я. Я – та самая переменная, которой не хватает в этом сложном уравнении.

Сказав это, я ожидала чего угодно, но не молчания, вслед за которым последовала оглушительная тишина. Он ничего не говорил, но смотрел так, словно видел призрака или святого духа.

– Ты…совсем ничего не скажешь? – готовясь к неизбежному и в то же время испытывая надежду, растерянно произнесла я.

Он моргнул. Сначала один раз, потом второй. После чего сглотнул и, вздохнув, провел ладонью по лицу, закрывая глаза. Мой брат был в смятении и, судя по всему, всячески пытался не просто осознать услышанное, но и принять это.

Что ж, по крайней мере, он не кричит и не кидается излюбленными фразочками по типу: «Даже не думай!», «Только через мой труп!» и «Ни в коем случае!», а это уже прогресс. Ведь так? Или…

Это просто шок?

Решив не ждать возможной казни, я вкратце пересказала наш разговор с ректором. Он также молча выслушал меня, при этом не задал ни одного вопроса. А затем, когда я ожидала какой-либо реакции, вдруг поднялся с места и направился к выходу.

– Шейдан, – не то виновато, не то отчаянно прошептала я.

Он остановился. Замер напротив двери и, не оборачиваясь, сказал:

– Мне…надо все обдумать, Никс.

И я понимала, что под этим он подразумевал: «Мне потребуется некоторое время, чтобы принять это».