Ему хотелось ласкать их — целовать, гладить. А приходилось вгрызаться в веревку, заодно цепляя клыками ее нежную кожу. Девушка поморщилась от боли, ойкнула, потом взвизгнула.
— Терпи. Терпи, моя хорошая, — сказал Миро и продолжил свое безнадежное занятие.
Поняв, что ничего не получается, он зарычал на всю пещеру от отчаяния и злости.
— Тише милый, — проронила Кармелита. — Ушам больно. Если зубами разгрызть не получается, давай я попробую руками что-то сделать. Одни связанные руки да другие связанные руки, может быть, вместе что-то получится.
— Вряд ли. Узлы слишком крепкие.
— Нет, Миро, надо пытаться, пока они не вернулись.
— Они не вернуться!
— Почему? Они хотят нас убить, значит, должны довести дело до конца.
— А они уже и довели его до конца… Сегодня катакомбы взорвут. Я думаю, времени уже совсем мало осталось…
Кармелита повернулась к нему, уткнулась лбом в плечо.
— Неужели это все? Все, что нам осталось… Связанными побыть вместе за полчаса до смерти…
Миро нашел в себе силы усмехнуться:
— Кармелитушка, я не знаю, сколько нам осталось. Может, полчаса. Может, три минуты. Может, три часа. Но сколько бы ни было, нужно еще и еще пытаться освободиться.
Они повернулись друг к другу спиной, по очереди пытаясь своими затекшими пальцами распутать грубые узлы. Периодически, чтобы рассеять мрачность ожидания, Миро устраивал игру-охоту, хватая всей пятерней какой-нибудь пальчик Кармелиты. И начинал крутить его в разные, стороны (но так чтоб не было очень уж больно).
Тогда Кармелита начинала вслух смеяться:
— Ой! Ой! Отпусти! Больно!
Он отпускал ее, и снова продолжались судорожные попытки освободиться.
Настал счастливейший для Люциты момент. Рычу стало лучше настолько, что врачи разрешили ей перейти в палату, покинув стульчик в коридоре, ставший уже родным. Теперь она все время была рядом с ним. И порой даже надоедала своей заботой. Ну просто очень нелегко болеть, когда подушку тебе поправляют раз пять в течение десяти минут.
А потом, во время одной из таких процедур Богдан вдруг спросил у жены:
— Люцита! А что там с Миро и Кармелитой?