— Елки-палки, тороплюсь… И Тамара куда-то ушла. Олеся, вы умеете пользоваться факсом.
— Ну конечно! Я же девушка сообразительная.
— Так вот, сообразительная моя, — сказал он, незаметно для самого себя переходя на «ты». — Я сейчас должен срочно убежать, а ты, пожалуйста, отфаксуй это письмо по этому вот адресу. Все! Я в тебя верю! Пока! — и убежал.
Да, да именно тогда он по-настоящему обратил на нее внимание. И сказал ей «ты», что для него значило очень много. Правда, вот это «ты» было не навсегда. Он еще долго путался, говоря ей то «ты», то «вы».
Но как же так вышло, что они не были счастливы, когда жили вместе? Почему? Ведь он действительно в нее верил, всегда верил!
И отчего она, черт возьми, оказалась в конюшне Зарецкого? Она, конечно, была хорошо знакома с Кармелитой, но не сказать, чтоб так уж дружна…
Господи, если бы вернуться на сутки назад, он бы обежал весь город, но нашел бы ее, обнял бы и ни на секунду от себя не отпускал! Только ведь не вернешь ничего. Нужно просто привыкнуть, что из души вырвали большой кусок. И там теперь черная зияющая пустота. А еще очень стыдно, очень не хочется расплакаться на людях.
Астахов купил бутылку коньяка и пошел домой.
А дома было пусто, уныло, одиноко. Он поставил на бутылку стол. Следом — рюмку, разрезал свежий лимон. Подумал, что с дороги хорошо бы выпить чистой воды, но свой любимый кувшин так и не нашел…
«Как все ярко и красиво, просто глаза режет от буйства красок…»
Отцовскую машину Миро вел совсем уж осторожно. Тем более что дорога была непростая. Приволжские холмы, покрытые лесом, резкие повороты. В общем — смотри в оба, цыган!
«Эх, Люцита-Люцита, — Миро грустно улыбнулся. — Хотела не пустить меня к невесте. А вышло так, что еще быстрей отправила. Одного, без всего табора. Сейчас небось опять плачешь на материном плече. А мне, кажется, уже совсем близко. Где-то за этим поворотом…»
А из-за поворота выскочило что-то большое и уж немыслимо яркое. Да что ж такое! Что за день сегодня! Миро дал по тормозам.
«Что-то большое и немыслимо яркое» оказалось молодой цыганкой в цветастой юбке верхом на лошади. Лошадь вздыбилась, но девчонка удержалась в седле, не упала. Наездница! А какая красавица! С первого же взгляда у Миро аж дыхание перехватило.
Цыганка легко спрыгнула с лошади и пошла к нему ругаться:
— Ну и куда ты так гонишь?! Дороги не видишь? Лошадь мою чуть до смерти не напугал!
Миро вышел из машины. Со второго взгляда и вблизи девушка показалась еще прекраснее.
— Прости, красавица, не ругайся. Цела твоя лошадь. Видишь, в порядке, ничего с ней не случилось.
Миро ласково похлопал лошадь по шее. Та почувствовала цыганскую руку, успокоилась.
Девушка тоже погладила кобылку. Только с другой стороны.