— Итак, красотка?

Вителлий метнул быстрый взгляд в сторону бриттов, после чего снова обернулся к императору:

— Может быть, Цезарь хотел бы увидеть товар лицом?

Без какого-либо предупреждения трибун вдруг схватил девушку за плечи и спустил ее тунику вниз, обнажив грудь. Она вскрикнула и дернулась, но Вителлий держал ее крепко. Все взоры обратились к ним.

И в этот момент, когда и гости, и стража отвлеклись на устроенное Вителлием представление, Беллоний прыгнул вперед и, выхватив из-за пазухи блеснувший кинжал, метнулся к императору. Первым отреагировал Катон. Вскочив на стол, за которым сидел легат, он бросился через зал наперехват Беллонию и успел на бегу поймать того за ногу. Бритт упал, и оптион вместе с ним полетел на пол. Но задержать варвара ему удалось лишь на пару мгновений. Беллоний ударил его ногой в лицо, высвободился, вскочил и снова бросился к Клавдию. Телохранители-германцы, засмотревшиеся на прелести молоденькой девушки, ринулись вперед, надеясь успеть преградить нападавшему путь. Клавдий в ужасе издал дрожащий, пронзительный крик и закрыл лицо ладонями.

Бритт уже занес свой кинжал, однако один из германцев, метнувшись наперерез, ударил варвара в висок краем щита. Беллоний грохнулся на пол.

— Стража! — заорал Нарцисс. — Стража!

Чтобы осознать, что убийца оплошал, Вителлию потребовалось лишь одно мгновение. А в следующее он выхватил кинжал, висевший на поясе у одного из растерявшихся телохранителей, и бросился к валявшемуся на полу бритту, опередив императорскую охрану. Миг — и все было кончено. Вителлий поднялся с колен, щека его и верх туники были в крови. Беллоний лежал у его ног, мертвый, с удивленными, выкатившимися глазами. Трибун вогнал ему кинжал в подбородок, так что острие, пробив горло, проникло в мозг. Струйка крови стекала по щеке мертвеца из уголка раскрытого рта, а его рука все еще сжимала инкрустированную драгоценными камнями рукоять кельтского кинжала.

Лавиния, пытаясь в общей суматохе потихоньку убраться подальше, бросила взгляд вниз, а потом подняла полные ужаса глаза на Вителлия и медленно попятилась от него, прижимая к груди разорванную тунику.

Телохранители с обнаженным оружием топтались над трупом. Гости и прислуживавшие им рабы толпой устремились вперед, желая рассмотреть, что случилось, и когда Катон поднялся на ноги, он оказался в самой толчее. Однако, взглянув поверх людских голов, он убедился, что с Клавдием все в порядке. Его окружала стража, а Нарцисс, прикрывая императора своим телом, во всю мочь выкрикивал приказ всем очистить зал. Юноша завертел головой, высматривая Лавинию, и увидел, что она бьется в железной хватке пытающегося оттащить ее куда-то трибуна.

Императорская стража стала оттеснять толпу от Клавдия, наставив на публику острия мечей. Послышались испуганные крики, толпа отхлынула, увлекая Катона за собой, и он потерял из виду Лавинию и трибуна. Потом кто-то крепко схватил его за руку и развернул. Он оказался лицом к лицу с Макроном.

— Парень, давай-ка уносить ноги! — крикнул центурион. — Пока сюда не набежали преторианцы и какой-нибудь недоумок не начал резню.

— Нет! Сначала я должен найти Лавинию!

— Лавинию? За каким хреном? Ясно ведь, что эта сучка помогала Вителлию.

— Командир, я ее не брошу.

— Найдем ее потом. А сейчас надо сматываться.

— Нет!

Катон вырвался и, с силой расталкивая людей, проложил себе путь к тому месту, где девушка боролась с трибуном. Позади слышались призывы Макрона, но юноша не обращал на них внимания. Потом, уже впереди, раздался испуганный женский крик, и оптион сквозь толпу увидел Вителлия. Трибун был весь в крови, и густая темно-красная кровь капала с зажатого в его руке кинжала. Встретившись взглядом с Катоном, Вителлий нахмурился, но потом, обведя взглядом в ужасе отшатнувшихся от него свидетелей преступления, усмехнулся. Попятившись в сторону телохранителей императора, он бросил окровавленный клинок под ноги и поднял руки. Клавдий, увидев трибуна, бросился к нему и заключил его в крепкие благодарные объятия.

Катон продолжал пробиваться вперед, чтобы увидеть Лавинию. Растолкав всех, он поскользнулся, чуть не упал и посмотрел вниз. Сначала в глаза ему бросились складки задравшейся туники и лишь потом — неподвижное женское тело. Из-под разметавшихся по полу темных волос выползала красная лужица, которая расплывалась все шире. На юношу накатила холодная волна ужаса.

— Лавиния?