– Да, сэр, но, может, вы всё-таки знаете, где индейский?

Он рыгнул и почесал живот.

– Знаю, а как же. Это тебе Джед Холкомб нужен. Ты правильно едешь. Так дальше и езжай до поворота направо и к последнему зданию перед выездом из города.

– Спасибо, сэр.

Контора индейского посредника располагалась в отдельном деревянном домишке на самом краю Элленсберга, вместе с загоном для лошадей и конюшней. Свет в окнах не горел, и стояла полная тишина, но я всё равно постучал. Послышался шорох, и дверь распахнул дядька с подкрученными чёрными усами и в красном комбинезоне, который закрывал всё тело от шеи до лодыжек. В руке он держал шипящую масляную лампу.

– Извините, что стучим среди ночи, сэр. Я Джозеф Джонсон. А вы, наверное, Джед Холкомб, индейский посредник?

– Вроде с утра им был. А тебе чего надо, сынок? Я уже собрался ложиться.

– Я обещал вождю Джорджу оставить у вас его индейскую лошадку. Он мне её одолжил до Элленсберга и приедет забрать через пару дней.

– Джордж одолжил тебе лошадь?

– Да, сэр, на время. Если вы сейчас не можете, я сам поставлю её в стойло и пойду дальше своей дорогой.

Джед Холкомб склонил голову набок и почесал усы.

– С чего это старик Джордж так расщедрился? Он мой друг, и я знаю, что сердце у него большое, но он не из тех, кто раздаёт лошадей незнакомцам, и уж тем более детям.

– Долгая история, сэр.

Он шагнул в дом и поманил меня рукой.

– Подозреваю, что интересная. Заходи, расскажешь.

– Я не один, сэр, – ответил я, не сдвинувшись с места. Мне уже порядком надоело, что все смотрят сверху вниз на А-Ки. – Только оставлю вам лошадь – и уйду.

Он заглянул мне за плечо и увидел А-Ки – тот стоял рядом с нашей лошадкой, – но его лицо не потеряло дружелюбного выражения.

– Да он ещё меньше тебя! Думаешь, у меня места для вас не найдётся? Оставьте лошадку в загоне и проходите в дом.

Через пару минут мы с А-Ки уже сидели на чурбаках у камина и жевали тушёную картошку с мясом, оставшуюся у мистера Холкомба с ужина. Мясо было жёсткое, и разжевать его удавалось только раза с пятого, но мой пустой желудок обрадовался и такому.

– Большое вам спасибо, сэр, – сказал я. – Мы уже несколько дней почти ничего не ели.