– Ты и твой грязный дьяволёнок вломились ко мне…

Он осёкся, когда однодолларовая купюра влетела прямо в огонь и тут же обратилась в пепел.

– Это за то, что вы нагрубили А-Ки. Я здесь вижу только одного дьявола, и он, к счастью, крепко связан. – Я достал десять долларов и показал ему. – Ну что, мистер Бишоп, вы собираетесь отвечать?

Он закусил щёку изнутри, так сильно, что я бы не удивился, если бы у него по подбородку потекла струйка крови. Взгляд у него теперь был вдвое более яростный и злой, чем у мамы-гризли. Я отчаянно молился, чтобы узлы выдержали и мне не пришлось стрелять.

– Продал я её, – процедил Эзра Бишоп сквозь зубы.

– Когда?

– Сегодня после полудня.

– Кому?

– Одному мужику.

– Я и сам догадался, что это был мужчина. Назовите имя, мистер Бишоп. – Я поднёс бумажку в десять долларов ближе к огню.

– Джон Кэмпбелл! Его звать Джон Кэмпбелл!

– Отлично. Где он живёт?

– Да чёрт его знает!

Я смял банкноту в кулаке и занёс руку для броска.

– Нет! Не знаю я, где он живёт! Он тоже торгует лошадьми, долго на одном месте не задерживается. Я всех ему и продал!

Я скрипнул зубами. Ну конечно. Опять спешка, опять погоня, опять я упустил свою милую Сару.

– Хорошо, сэр. И куда этот мистер Кэмпбелл направляется?

– Ну хватит, парень, не могу же я посадить ему на хвост двух диких зверёнышей. Пострадает моя репутация!

– Ваша репутация воняет сильнее ваших носков, мистер Бишоп. Вы бы лучше беспокоились о деньгах. – Десятидолларовая бумажка влетела в огонь, как обречённая зелёная птица. Эзра Бишоп взвыл, будто его полоснули ножом.

– Ладно-ладно, хватит уже! Я всё скажу! Он едет в Уолла Уоллу через Якиму, собирается продать весь табун Карлу Расмуссену. Расмуссен регулярно отправляет западных и индейских лошадей на поезде на восток. Выручка там с них что надо. Кэмпбелл должен встретиться с ним в Уолла Уолле через семь дней.