И тогда Роз совершила то, за что потом ей стало стыдно: открыла холодильную камеру и затолкала в нее Алфи. И, не обращая внимания на его жалобные крики, подперла дверь спиной, чтобы он не вырвался на свободу. Теннисные туфли на резиновой подошве, которые Роз надела этим утром, оказались весьма кстати: она могла удерживать дверь, просто согнув колени и упираясь ступнями в пол.
Алфи продолжал вопить, но глухо и неразборчиво. Роз знала, что младший братец выкладывает всю правду о Книге, но с таким же успехом он мог вопить о своей мечте получить новую игровую приставку.
– Старый добрый клубничный пирог? – Лили вздернула безупречные брови. – И Алфи вам помогал?
– Угу, – кивнула Роз. Дверь холодильной камеры дернулась – Алфи начал таранить ее своей тушкой.
– Роз, – строго произнесла Лили, – ты определенно что-то скрываешь. Ты буквально заперла брата в холодильнике. Может, расскажешь уже, в чем дело? Вряд ли вы натворили что-то по-настоящему плохое. К тому же в юности я и сама уйму раз поступала скверно. Однажды, например, приклеила к полу папины ботинки! – Лили хихикнула. – Представляешь? Ботинки! Приклеила! Умудрилась же, да?
В это мгновение Роз шлепнулась на колени, потому что Алфи таки вырвался из холодильной камеры.
– Взял с разбега! – торжествующе объявил он. – Я силач!
– С этим не поспоришь, – согласилась тетя Лили.
Алфи вдруг вспомнил, почему вообще оказался в холодильнике.
– Роз врет! – крикнул он, обеими руками обнимая тетю за тонкую шею. – Мы испекли пирог по рецепту из
– Это из какой? – Лили сузила глаза.
– У нас дома есть волшебная Поваренная книга, – поведал Алфи. – Родители запретили нам к ней прикасаться, но мы уговорили Роз ее взять.
Роз отряхнула колени и выпрямилась. Больше всего ей сейчас хотелось побежать к телефону, позвонить маме и признаться: «Мама, мы без спроса взяли Поваренную книгу и едва не поставили на уши весь город, и вдобавок Алфи раскрыл нашу семейную тайну ослепительно-красивой лжетете!» – однако язык во рту сразу сделался тяжелым и вялым, как мокрый носок, лишив ее возможности не только что-то произнести, но даже пошевелить им.
Это показалось Роз чуточку странным, и она провела мини-эксперимент: на время выбросила из головы мысли о тете Лили и попыталась посчитать от одного до десяти на латыни.
– Унус. Дуо. Трес, – забормотала она. – Кваттуор. Чинкве… Квинкве? – «„Ч“ или „к“? А, нет, чинкве – это по-итальянски», – вспомнила она. Язык работал как положено.
«Я хочу рассказать маме про тетю Лили», – подумала Роз и попыталась что-нибудь сказать вслух. Язык опять стал ватным. Выходит, ей не мерещилось: язык отказывался служить, как только Роз собиралась сообщить маме о подозрительной гостье. И это не случайность! Сейчас, однако, Роз было некогда размышлять на эту тему, потому что из Алфи, которого тетя Лили держала в объятиях, продолжали сыпаться секреты – точно фасоль из дырявого мешка, свешивающегося с телеги.
– Понятно, – сказала Лили. – И где же находится эта волшебная книга рецептов?
– За гобеленом, в самой глубине холодильника! – Алфи гордо похлопал себя по животу.
– Интере-е-е-е-есно, – промурлыкала Лили. В этот раз она растянула слово на длину целого предложения.
Она пальцем поманила Роз к себе. На ее лице читалась такая любовь, такое сочувствие, что Роз безотчетно потянуло к милой тетушке. Лили подала ей свою прекрасную, нежную руку с длинными отполированными ногтями, и Роз вложила в нее перепачканную ладонь.