Глава 18

В первое мгновение мне показалось, что он парит, будто на крыльях. Но нет – приглядевшись, я заметила тонкую нить натянутого троса. На шейдере был страховочный пояс, плотно обхватывавший бедра, талию и плечи. Второй комплект ремней, веревок и защелок Хавьер держал в руке.

Другая сжимала взведенный энергетический пистолет.

– Сола! – крикнул он. – Сюда, живо, живо!

Шум и голоса полицейских стали громче. Несколько выстрелов прогремело совсем рядом со мной, выбив из стены мелкую крошку. Кессель, почти не целясь, послал вниз ответную очередь зарядов. Литиане притихли. Воспользовавшись паузой, я метнулась к боевику.

Крепкие руки сомкнулись за моей спиной, разворачивая и закрепляя страховочный пояс. Я позволила себе на секунду расслабиться в этих почти объятиях, тем более что я едва стояла на ногах, и удерживающие ремни были как нельзя кстати.

Шейдер почувствовал полицейских за считанные мгновения до того, как те добрались до лестничного пролета и снова открыли огонь. Резкий поворот – и пол ушел из-под ног.

Я зависла над улицей на высоте двадцати пяти этажей, удерживаемая лишь частично закрепленными тросами и каменно-твердой чешуйчатой лапой, а Хавьер занял мое место, спиной закрывая меня от выстрелов. Красный заряд рассек воздух в считанных сантиметрах от моего плеча. Запахло паленой кожей – похоже, несколько выстрелов пришлось на бронированную куртку Кесселя. А сколько еще могло попасть в другие, менее защищенные части тела…

Ну уж нет!

Не тратя времени даром, я выдернула из пальцев Хавьера пистолет и, положив оружие на плечо шейдера, наугад выпустила очередь зарядов. Раздался короткий вскрик, треск и приглушенные гермошлемом ругательства. Кессель усмехнулся.

– А ты полна сюрпризов, мелочь… – Он крепче прижал меня к себе. Послышался металлический щелчок – два магнитных замка на страховочных поясах сцепились, приковывая нас друг к другу. – Держись!

– Что?

Ответ шейдера я не услышала. Хавьер резко оттолкнулся от края площадки и активировал механизм троса. Резкий рывок – и нас обоих потянуло…

Вверх. На самую крышу.

Пять долгих секунд спустя все закончилось. Подъемная установка, закрепленная на выступающем карнизе высотки, забросила нас в предусмотрительно распахнутое панорамное окно. Кессель легко приземлился на ноги посреди пустой комнаты чьих-то апартаментов, послуживших шейдеру временной базой. Щелкнул замок, отсоединяя страховочный пояс от троса.

Я беспомощно осела на пол. Ноги отказывались держать, голова – думать. На теле, казалось, не осталось живого места – мышцы ныли, перед глазами двоилось, каждый вдох отзывался в груди острой болью. Во рту пересохло, вязкая слюна отдавала кровью. Отравленный блокиратором шейд молчал, отказываясь запускать регенерацию.

Все. Это конец. Я была благодарна Кесселю за попытку спасти меня, но дальше никак.

Легкое прикосновение к разбитой щеке было почти неощутимым. Я с трудом заставила себя разлепить глаза и встретилась взглядом с Хавьером. Шейдер опустился передо мной на корточки, вгляделся в разбитое, опухшее лицо.

А потом наклонился – и поцеловал.

Это было словно глоток чистой воды в пустошах, словно местное обезболивающее, ментоловым холодком ложившееся на кожу, притупляя чувствительность. Боль отступила, пропала тяжесть в груди, дышать стало легче. Губы Хавьера, непривычно осторожные, казалось, возвращали меня к жизни, и я припала к этому источнику с отчаянной жадностью. Ладонь скользнула по мощной шее шейдера, пальцы зарылись в короткие темные волосы на затылке.