– Что все это значит? Кого ты притащила сюда, маленькая дрянь? Отвечай!

«Сейчас. Сейчас или никогда».

Набрав полный рот крови, я от души плюнула ему в лицо.

– Тварь! Шейдерское отродье!

Нащупывая рукой кнопку закрытия гермошлема, Ли Эббот отшатнулся, но я не дала ему подняться на ноги. Собрав все силы, дернулась вперед, вырывая из подлокотников металлические ленты, удерживавшие запястья, и вцепилась одной рукой в защитное стекло гермошлема, чтобы не дать ему закрыться. Будь у меня связь с шейдом, непременно выцарапала бы отчиму глаза или хоть как-нибудь подпортила ненавистную рожу. Вот только сейчас я была слабее нор-ра и, строго говоря, вряд ли могла причинить вред полицейскому в полном экзокостюме.

Но отчим, получивший неожиданный отпор от, казалось бы, совершенно беспомощной жертвы, не подумал об этом. Как не сообразил и того, что главной целью моего самоубийственного броска было вовсе не его лицо.

– Уберите ее от меня, уберите! – тонким голосом завопил бесстрашный капитан. – Вкатите ей блокиратор, наденьте наручники, замотайте в смирительную рубашку – что угодно! Быстрее!

Стряхнув оцепенение, полицейские наконец бросились помогать начальству. В предплечья вцепились крепкие руки, и меня вместе со стулом сдернули с поверженного капитана. Тяжелые металлические ножки протестующе заскребли по кафелю. Литиане охнули от натуги. Я придушенно захрипела – шейный захват снова сдавил горло.

Несколько коротких команд, и сломанный стул – какое облегчение – отключился. Я повисла в руках полицейских. Полминуты активной борьбы стоили мне последних сил.

Ничего, главное я сделала – тонкая ключ-карта, выдернутая из нагрудного жетона, была надежно зажата между пальцами. Осталось только передать ее Никс, а дальше – будь что будет.

Ли Эббот, тяжело дыша, поднялся на ноги. Ненавидящий взгляд отчима скользнул по нашим лицам – похоже, подчиненные, ставшие невольными свидетелями его позора, бесили его теперь не меньше, чем я.

– Заприте эту падаль в комнате для допроса, – распорядился он. – Я займусь ей после того, как решу проблему с ее сообщниками. И проследите, чтобы на этот раз она была полностью расположена к конструктивному общению.

– Слушаюсь, капитан. Будет сделано, – нестройно откликнулись полицейские.

Оттерев с лица и экзокостюма мою кровь, Ли Эббот широким шагом вышел из кабинета. Полицейские поплелись за ним. Идти самостоятельно я не могла, и литианам пришлось тащить меня волоком, подхватив под руки.

Услышав шорох открывающейся двери кабинета, секретарша торопливо вскочила с места и мгновенно застыла, не решаясь приблизиться. В темных глазах феммы плескался ужас. Никс, не выходя из образа любопытной недалекой уборщицы, тоже обернулась, чтобы посмотреть на опасную Шей, которую только что обезвредили бравые защитники закона и порядка. Поймав ее взгляд, я несколько раз едва заметно сжала и разжала кулак, подав знак, что карта у меня. Заметила хакерша или нет, я не знала, но хотелось верить в лучшее.

Я готова была решиться на еще одну неудачную попытку побега, но совершенно неожиданно двери лифта общего пользования распахнулись, выпуская в коридор Ли Френнеля-Сайнса в сопровождении робота-охранника – механического куба на гусеничном ходу, ощерившегося лазерами, камерами и датчиками.

– Капитан Эббот, – с порога проговорил он. – На нижнем этаже вооруженное столкновение, меня прислали для вашей охраны…

Внезапно литианин осекся. Светлые глаза уставились на меня. Что-то промелькнуло в его взгляде – недоумение? жалость? – но не успела я задуматься, как Ли Френнель-Сайнс отвернулся.

Того же, что случилось дальше, я, на собственной шкуре испытавшая все прелести полицейского произвола, не могла даже предположить.

– Что здесь происходит? – поинтересовался Ли Сайнс у капитана. – В базе данных значится, что эта фемма – ваша приемная дочь. Она пришла, чтобы встретиться с вами по личному делу, действительного ордера на ее арест не существует, а вы обращаетесь с ней как… нет, я даже определения этому подобрать не могу. Что происходит, капитан?