— Соски выглядят, как чужие.

— Ну, не совсем так. Неестественным это назвать нельзя. Многие женщины благополучно живут с такими несоответствиями. Ваш хирург отлично поработал.

— Я хочу, чтобы все сочеталось идеально.

Олаф покачал головой.

— Мне очень жаль, но эти так называемые подкожные рубцы практически неизбежны. Пещеристую ткань крайне сложно восстанавливать. Глазу это будет заметно, только когда правый сосок не напряжен. При возбуждении… Цвет может измениться, так же как форма или размеры. Вы позволите?

— Да.

Он капнул спирт на правый сосок. Она вздрогнула, но не от удовольствия. Реакция соска была хорошей. Олаф держал зеркало.

— Вы видите?

— Да. Значит, вы можете соответственно изменить правый.

— То есть подогнать его под левый? Нет. Это ведь… Единственное, что я мог бы сделать в такой ситуации, это иссечь его точно так же. После операции соски внешне станут одинаковыми, но исчезнут все естественные реакции и ощущения.

— Значит, вы можете сделать?

— Да, но… Мадам, дело не только в ощущениях. Молочные протоки в грудной железе, скорее всего, окажутся нарушенными. А если вы захотите иметь ребенка»

— Я намерена сделать стерилизацию. Вас удовлетворяет ответ?

— Мадам, вы так красивы, так привлекательны. Почему вы здесь? Почему вы готовы лишиться всего женского в себе?

— Мои желания касаются только меня. Вы можете полностью удалить все заметные шрамы? Сделать обе груди схожими?

— Да, в определенной степени, — пожал он плечами.

— То есть?

— Как я уже говорил, пещеристая ткань очень капризна. В большинстве случаев молочные железы реагируют на эротические стимулы — появляется набухание, покраснение. Это естественно. А загар? Будут участки кожи, лишенные меланина.

— Значит, если я буду избегать и солнца, и возбждения, то вы гарантируете, что последствия будут незаметны?

— Гарантировать не могу. На девяносто девять процентов — да.