— Да кто же будет с ним иметь дело? Теперь такие времена настали, что без отрицательного анализа крови с тобой не разговаривают. Особенно с гомосексуалистами.

— А этот Трент Гэллоуглас…

— Да, у него большой жирный «плюс». Жаль. Издержки профессии. Мы лишились одного из лучших. Грустно, очень грустно.

— Насколько тяжело болен Гэллоуглас?

Сай раздавил только что начатую сигарету в пепельнице.

— Пока особенно не заметно, почти не заметно. Во всяком случае, когда я в последний раз видел его. Но он точно попался. Работать больше не сможет.

Камилла положила на стол две сотенные бумажки.

— Где я могу разыскать его?

Это была первая за несколько последних недель женщина, перешагнувшая порог кафе «Криско» на бульваре Санта-Моника. За стойкой хозяйничал розовощекий блондин в ковбойском костюме, в блестящих белых штанах с черным кожаным ремнем. Он показал в сторону темноватого незаметного закутка.

— Гэллоуглас? Трент Гэллоуглас?

Трент даже не поднял глаз от своей чашки с остывшим кофе. Не выпустил он и руку потасканного, обкуренного и одурманенного мальчика.

— Гэллоуглас умер, — сказал он.

Камилла устроилась напротив.

— Может, организуем спиритический сеанс? — предложила она.

— Он не разговаривает с живыми.

Камилла положила перед собой сотенную бумажку, до поры прикрыв ее рукой.

— Леди желает что-то приобрести?

— Сначала поговорить. Вопрос-ответ.

— Ладно, только не ждите обходительности.

— Почему же так? — Камилла выпустила банкноту из-под руки.