Глава двадцать шестая

Драммондвилль. Роман еще и еще раз проверил все расчеты архитекторов и инженеров. Вроде все в порядке. Вникая в детали, он только потратил время. Похоже, здесь он не очень-то нужен, им лишь надо было его чем-то занять. Реконструкция шла прекрасно. Рестораны работали без перебоев. Доходы Портии опять пошли вверх.

Периодически Роман смотрел на телефон, невольно вспоминая номер Портии. Смотрел, но трубку не поднимал, не звонил.

Ридж-Ривер. Портия все время ждала звонка. А его не было. Принимая душ, она обратила внимание, что страсть Романа не оставила следов на ее коже. Рио остался в прошлом. Загар постепенно сходил, удаленные волосики снова начали расти. Сначала, как щетинка, только потом они станут мягкими. Ах, какая разница! Некому ни смотреть, ни трогать.

Дальше по улице, двенадцатью этажами выше. Оливия, откинув с лица вуаль, внимательно вглядывалась в фотографии, сделанные в Рио-де-Жанейро нанятым ею детективом. Роман и Портия в бассейне, почти нагие, любуются друг другом. Портия и Роман — рука об руку, нога к ноге, в обнимку на роскошных улицах.

Слава Богу, ни на одном снимке не совокупляются. Хотя все было ясно и так. Ни один мужчина не будет так смотреть на женщину, если он не удовлетворял с ней своего желания. (И собирается продолжить это.) Ни одна женщина не будет так смотреть на мужчину, если она уже не позволила ему всего (и собирается продолжить это).

Животные!

Пейнстон. Тревор Ллойд, помощник мисс Оливии, услышал хруст осколков под ногами. Это была раздавленная ампула, такая, в которой продают жидкие лекарства. Рядом валялся конвертик из хрустящей бумаги. Со ступеньки «ухмылялся» использованный презерватив. Отшвырнув весь этот отвратительный мусор в сточную канаву, Тревор вошел в пропахший свежим деревом ресторан «Бифштекс вашего будущего», где еще не был закончен ремонт. Пробыл он там допоздна, пока не начали уходить рабочие. Сидел на окне и ждал, глядя, как на улицу опускается вечер.

С приближением темноты начали появляться крысы — в доме напротив. Окна его были загорожены ставнями, но свет оттуда проникал. Люди входили и выходили через разрисованную стальную дверь, к тому же охраняемую. Проститутка привалилась к фонарному столбу. Разодетые и разукрашенные юнцы, похожие на хорьков, сходились и расходились парами, группами, поодиночке. Маленькие пакетики переходили из рук в руки. Какое-то создание в потрепанном плаще присело помочиться.

Около полуночи Тревор взял себя в руки и, прихватив молоток, вышел из здания. Вокруг все было по-прежнему. Не успел он сделать и нескольких шагов, как к нему уже дважды обратились с предложениями, но оба раза он сумел пройти дальше, прежде чем узнавал что-либо о рекламируемом товаре.

А чуть севернее, в сотне-другой метров, бурлила яркая жизнь. Несмотря на поздний час, беззаботные люди бродили по улицам, заходили в кафе, магазины. А здесь, именно здесь, куда он уговорил мисс Оливию вложить средства, здесь, откуда прямо из-под носа у Романа была уведена недвижимость, — здесь царила темнота.

Цена земли была невысокой — теперь ясно, почему. Никто не стал бы испытывать судьбу, удаляясь от ярких огней вниз по этой мрачной улице.

Значит, Роман ошибся на этот раз. Впервые ошибся. А он, Тревор, украл его ошибку. Повезло Роману. Один-единственный сбой. Ну, откуда Тревору было знать? Мисс Оливия не может в этом его обвинить. И нечего волосы на себе рвать. А если? А если все правильно, никакой ошибки нет? Может, Рикки все хладнокровно рассчитал? Он тогда был какой-то странный… Именно в тот день, когда Тревор нашел — с легкостью! — такие важные документы.

Нет, не может быть. Но Тревор все-таки решил ехать в Орбитсвилль.

Орбитсвилль не был отравлен зловонием «ночных джунглей». Кругом были респектабельные магазины… Некоторые, правда, уже закрылись.

Служащий в Городском совете Орбитсвилля с радостью и гордостью ознакомил Тревора с планом развития города. Рейн-стрит оказалась камнем преткновения. Здесь ведь пройдет новая автомагистраль с интенсивным движением. Уже строится торговая зона, куда, скорее всего, переберутся торговцы с Рейн-стрит. Если не предпочтут этому компенсацию, которую выплатят городские власти всем, кто потеряет дело.

— Потеряет? — задумался Тревор. — Почему потеряет?