Гремели трамваи, шуршали по асфальту автомашины, по тротуарам спешили люди. Чем ближе к центру города, тем их было больше.

— Зайдем, пообедаем! — Степан придержал Галю возле ресторана, но за стеклом двери увидел табличку «Санитарный день».

И вдруг до них донесся знакомый голос.

Через открытое окно ресторана они увидели в зале людей. Проходило собрание.

Виктор Костомаров стоял возле стола и, жестикулируя, говорил:

— Человек рожден для счастья. А счастье — в удовлетворении всего комплекса человеческих желаний, в удовлетворении его личных…

— Хватит! Это философия эгоиста, трутня! — воскликнула какая-то девушка. — Мы собрались не для того, чтобы выслушивать твои буржуазные теории. Хватит! Мы их наслушались. А сейчас надо обсудить твой мерзкий поступок, потребовать от тебя ответа!

Степан тронул Галину за руку, отвел ее от окна.

— А этот и здесь не акклиматизировался. Пойдем, пообедаем в другом месте.

— Некогда уже. Сорок минут осталось. Тебе в техникум когда?

— В два. Если бы ты знала, как я боюсь. Мне легче трактор перевернуть, чем сдавать экзамены. А что если провалюсь? Конкурс же…

— Не бойся, не бойся! Ты очень хорошо подготовился. Отвечай так, как мне отвечал. Попробуй только не сдать!.. Ну, ни пуха ни пера! — пожала она ему руку.

— Выходит, быть мне ощипанным.

Галина быстро пошла по улице. На углу кто-то схватил ее в объятия.

— Галя!

Обернулась и увидела Тасю. Тоненькая, в простеньком платье, она до сих пор была похожа на школьницу.

— Вот, напугала… Здравствуй, Тася! Откуда ты?

— С фабрики. На обед бегу. Я же, знаешь, уже четвертый разряд получила. Третий месяц работаю самостоятельно. Так интересно все… А машина! Большая-большая, а слушается меня…

— Ты же боялась машин, — засмеялась Галина.

— Это были токарные станки. Они железо грызут. А у нас на трикотажной — совсем иначе.