– А можно его увидеть? – спросил я и уже через несколько минут поднимался по лесенке к теплообменнику, где Эд что-то паял.
Я поблагодарил его за преданность делу и за то, что он стал примером для многих.
– Мне очень нравится здесь работать, – сказал Эд. – Спустя сорок лет я наконец чувствую, что сам контролирую свою работу, сам отвечаю за нее. При старой системе у меня такой возможности не было.
Конечно же, на рождественской вечеринке я поделился этой историей – яркой иллюстрацией того, каким должен быть участник общего дела AES.
Абдул Каюм работает на электростанции Лал Пир в Пакистане. Он написал мне письмо о своем решении остаться работать в AES. Особенно трогательно то, что оно было на английском, который он специально учил.
Когда я второй год работал в AES (1999), мне позвонил старый друг и бывший начальник, у которого я работал 18 лет назад (16 лет я жил не в Пакистане, а в Саудовской Аравии). Он пригласил меня к себе, на одну из независимых электростанций, директором которой являлся. Я приехал, он показал мне все на станции, познакомил почти со всеми. Через неделю позвонил и спросил, не хочу ли я пойти к нему работать. Он предлагал зарплату почти вдвое выше, чем у меня в AES. А еще личную машину (в Пакистане это настоящий шик). Предложение мне очень польстило, и я едва с ходу не согласился, но все-таки сказал, что посоветуюсь с женой.
Остаток дня я ликовал и думал, какой сюрприз сделаю жене. Сдерживался как мог, а вечером, перед сном, рассказал о предложении друга. Какое-то время мы радовались, говорили о новой электростанции, о людях. Мы поняли, что у нас будет больше денег и машина, но кое-чем, наверно, придется поступиться. Жена спросила, готов ли я подчиняться боссам, выполнять приказы, не задавать вопросов, зато спрашивать разрешения каждый раз, когда захочется выпить чаю. Об этом я не подумал. Стали размышлять дальше. Радость испарилась. Мы пришли к выводу, что на деньги нельзя купить счастье, независимость и чувство, что ты взрослый человек, которым я наслаждался в AES. Затем я сообщил своему другу, что очень благодарен за отличное предложение, но все же не могу принять его. Он спросил почему, но мне было трудно объяснить все причины. В конце концов он сказал мне, что я сумасшедший, раз верю американцам (то есть AES), и что они меня погубят.
Мне очень нравится история еще одного сотрудника AES, которой была посвящена статья Алекса Маркелса, открывавшая очередной номер Wall Street Journal.
Его руки все еще черны от угля, который он только что разгрузил с баржи. Джефф Хатч снимает телефонную трубку и звонит своему любимому брокеру. «Под какой процент мы можем положить 10 миллионов на 30 дней? – спрашивает он агента, занимающегося казначейскими векселями. – Всего 6,09 процента? Чейз только что предложил мне 6,13 процента».
В соседнем кабинете Джо Оддо, техник-ремонтник электростанции AES в Монтвилле, ведет переговоры с J. P. Morgan & Co. «6,15 процента на 30 дней? – уточняет он. – Я вам перезвоню».
Импровизированная команда «Оддо и Хатч» сейчас распоряжается инвестиционным фондом станции в размере 33 миллионов долларов. Оддо и Хатч оперативно советуются с другими членами команды и заключают сделку. «Это похоже на игру в “Монополию”, – говорит мистер Оддо, направляясь в бойлерную, где нужно заменить прохудившийся клапан, – только деньги настоящие».
Звучит так, словно их полномочия не ограничены. Нормально ли это? Можно дать рабочим больше свободы в круге их обязанностей, можно, наверное, позволить им заглянуть в бухгалтерские книги. Но что выйдет, если финансами корпорации станут распоряжаться сотрудники, чьи коллективные познания о займах ограничиваются ипотекой, парой кредитов на автомобиль и погашением долга по кредитке?
Масса пользы! Таков нестандартный подход энергетической компании AES.
«Чем больше личная ответственность, тем выше вероятность существенных улучшений в работе», – считает Деннис Бакке, лидер и один из основателей компании. По его словам, ремонтники в Монтвилле всегда получали такую же, а однажды и более высокую прибыль, чем специальные финансовые отделы. «Что еще важнее, – добавляет Бакке, – работать так гораздо интересней».
‹…›
Насколько опасно доверять инвестиционные фонды тем, кто держит лопату для угля? Бакке считает, что риска нет. Он объясняет, что инвесторам-любителям в Монтвилле помогает финансовый консультант, а диапазон их инвестиционных решений имеет свои рамки. Они ведь не покупают деривативы! Руководителю AES нравится, что «…Получая такой опыт, люди совершенно меняются. На практике разобравшись в различных аспектах бизнеса AES, они уже никогда не будут прежними».
История Томми Брукса, на мой взгляд, красноречивое свидетельство в пользу принципов, по которым я призываю выстраивать работу организации. Это яркий пример личностного роста и радости, связанной с работой, – двух феноменов, которые можно часто наблюдать в крупных компаниях, где применяют мой радикальный подход к управлению.
Томми был шестым из семерых детей в семье афроамериканцев. Он вырос в техасском Хемфилле. Семья была бедной, но не голодала. Когда Томми пошел в девятый класс, отец повредил спину на производстве и больше не смог работать. Мать была санитаркой и подрабатывала уборкой в частных домах. Ее небольшая зарплата и отцовская пенсия по инвалидности составляли весь семейный бюджет. Томми, его сестры и братья работали по вечерам после школы, по выходным и все лето, чтобы семья не попала в список получающих пособие по безработице. В старших классах Томми мечтал поступить в Южный техасский университет и выучиться на инженера, однако в девятнадцать лет женился и готовился стать отцом, а потому пошел работать в механический цех Armco Steel.
Несколько лет спустя его младший брат погиб в автокатастрофе. Для Томми это был страшный удар. Утешение он стал искать в алкоголе. Однажды в эти трудные дни он вместе с женой оказался на церковной службе и услышал проповедника, который говорил о новом взгляде на жизнь, центр которой – Бог. Томми вышел из церкви, унося с собой новую веру, новую цель, по-новому увидев будущее.
Вскоре сестра сказала ему, что на построенную год назад электростанцию AES Дипуотер в Пасадене требуются люди. Его приняли и определили оператором в команду десульфурации дымовых газов (вид очистных мероприятий). За следующие полтора года он поработал и на других участках станции. Начальство видело его энтузиазм и жажду знаний, а потому ему охотно давали разные задания, чтобы он узнал об электростанции как можно больше.