Тем же летом Кантарелла снова взялся за дело и похвастался Скоццари, что Массино, находясь в тюрьме в 1990 году, вмешался, чтобы он получил свою пуговицу. «На самом деле это сделал Джо. Он был в тюрьме. Он сказал, что мне нужно обоснование, почему Эл [Эмбаррато] задерживает Ричи [Кантареллу]. Потому что кто-то шепнул Джо на ухо».
Время для Кантареллы поджимало, и в августе агенты провели обыск в его роскошном доме стоимостью 1,7 миллиона долларов. Они нашли сейф, в котором хранился список членов его команды и незарегистрированные номера телефонов Массино, Витале (под ником «Красавчик Сэл») и капо Бонанно. Уговаривая Кантареллу сотрудничать, Саллет сказал: «Очень скоро тебе предъявят серьезные обвинения. Мы тебя не обманываем. Вы знаете, что натворили, и мы тоже».
Упорно сопротивляясь агентам, Кантарелла отклонил предложение перейти на другую сторону. Вместо этого, следуя правилам мафии, он сообщил Джо Массино о рейде и давлении агентов. Он понял, что Вайнберг и Скоццари, которых тоже убрали с улиц, находятся в кармане обвинения. Но его устраивало, что, хотя ему могут предъявить обвинения в экономических преступлениях, государственные обвинители не смогут навесить на него то, чего он больше всего боялся, — обвинения в убийстве.
Менее чем через два месяца ему доказали, что он ошибался. 2 октября 2002 года Саллет и Маккэффри колотили в его дверь перед рассветом, разбудив спящего Ричи и его жену Лауретту. Действующему боссу были предъявлены обвинения по двадцати четырем пунктам рэкета, в которых были указаны все возможные преступления мафии, включая убийство. В возрасте пятидесяти восьми лет ему грозило пожизненное заключение за убийство, совершенное десятью годами ранее, о котором, как он полагал, ФБР и полиция забыли: убийство коррумпированного сообщника Бонанно в газете New York Post Роберта Перрино. Он никак не мог предположить, с каким усердием Саллет и Маккэффри будут пересматривать залежавшиеся дела, связанные с ним и другими раджами Бонанно. Работая в течение трех лет с детективами полиции штата Нью-Йорк, которые первоначально расследовали исчезновение Перрино, они собрали достаточно доказательств из старых прослушек и нового информатора, связанного с «парнями с Бат-авеню», чтобы связать Кантареллу с заговором убийц.
Вместе с Кантареллой в наручниках оказалась его 58-летняя жена, обвиненная в сокрытии и отмывании его доходов через банковские счета и операции на ее имя. Их 31-летний сын Пол был одновременно схвачен как наемный убийца отца, а также за участие в ограблениях и похищениях.
Вместе с тремя Кантарелла в ходе облавы ФБР были предъявлены обвинения еще двадцати мафиози и пособникам Бонанно. Капо Фрэнк Коппа, отбывавший пятилетний срок по второму приговору за мошенничество с акциями, был обвинен в вымогательстве у Барри Вайнберга. Травмированный своим первым тюремным заключением, когда он разрыдался на глазах у других заключенных, Коппа в свои шестьдесят один год знал, что осуждение по РИКО на дополнительные двадцать лет — это смертный приговор, и что его скрытое гнездо в 2 миллиона долларов окажется бесполезным. Не прошло и месяца, как Коппа решился на роковой шаг, на который не решался ни один человек за всю семидесятилетнюю историю боргаты Бонанно/Массино. Он стал государственным свидетелем. Через своего адвоката он уведомил ФБР, что будет сотрудничать с обвинением и даст показания против Массино, Витале, Кантареллы и всех своих собратьев по мафии в надежде на резко смягченный приговор. «Я не хочу больше сидеть», — обратился он к агентам и прокурорам.
Раньше, когда множество «крыс» из других семей предлагали сделки с прокурорами, семья Бонанно/Массино оставалась оплотом верности омерте. Даже во время тяжелых испытаний и длительных сроков заключения, вынесенных в результате проникновения агента Пистоне, ни один солдат или капо не добился одолжения от прокуроров и не нарушил клятву омерта. Дезертирство Коппы в ноябре 2002 года обеспечило ФБР и прокурорам гигантский прорыв в расследовании дела Джо Массино. Связанный с Массино на протяжении четверти века, Коппа мог описать путь Массино к власти и составить каталог множества преступлений босса. Он также мог подтвердить причастность Массино к бандитским разборкам с помощью уличающих заявлений, которые босс делал ему в минуты дружеского общения.
Самым поразительным открытием Коппы стало описание очевидцем убийства Сонни Блэка Наполитано в подвале дома на Стейтен-Айленде. Это был первый в истории рассказ об этом убийстве, и Коппа назвал главных участников, включая Массино. С детства Коппа был партнером Фрэнка Лино в насильственных преступлениях и преступлениях, связанных с белыми воротничками, и резвился с ним на кокаиновых вечеринках и других светских мероприятиях. Теперь Коппа сдал своего товарища по жизни, указав на него как на еще одного ключевого исполнителя убийства Сонни Блэка.
Далеко не закончив с разоблачениями убийств, Коппа подкрепил доказательства против Ричи Кантареллы в убийстве Перрино и привлек еще более важную фигуру — Сала Витале. В начале своей службы Кантарелла был в команде Коппы, и Ричи хвастался ему, что помог Витале заманить Перрино на смертельную встречу и избавиться от тела. В другом разговорчивом настроении Кантарелла подробно рассказал Коппе о том, что был водителем-беглецом в убийстве своего двоюродного брата Тони Мирры.
От своих адвокатов и из тюремных разговоров Кантарелла узнал, что Коппа сболтнул лишнего. Держа его под стражей без залога как опасного для общества человека, и томясь в камере, Кантарелла понимал, что измена Коппы приведет к тому, что на него посыплются новые обвинения в убийстве и он окажется в тюрьме на всю жизнь. Через месяц после того, как Коппа перешел Рубикон перебежчиков, трое Кантарелла заключили сделку о признании вины и были включены в Программу защиты свидетелей. Единственная перспектива для Кантареллы сократить пожизненное заключение требовала от него предательства мафиозного начальства. Для этого нужно было помочь осудить Сала Витале и главного крестного отца мафии Джо Массино.
Крошечные трещины в фасаде безопасности Массино расширялись, и к январю 2003 года стало ясно, что его тщательно выстроенные защитные стены распались. Он знал, что Коппа и Ричард Кантарелла, а также его сын Пол были похищены из камер глубокой ночью. Выпущенная под залог миссис Кантарелла исчезла из своего дома на Стейтен-Айленде, очевидно, присоединившись к своему мужу и их сыну, находящимся под охраной в федеральной тюрьме или на военной базе, где обычно содержатся высокопоставленные информаторы. Убедительным доказательством того, что оба капитана сотрудничали с правительством, стало то, что их адвокаты были в срочном порядке заменены на адвокатов, дружественных прокуратуре США.
Мастер вынюхивать самые тонкие хвосты, Массино понял, что находится в осаде. Он установил видеокамеры в своем доме на Говард-Бич, чтобы иметь панорамный вид на тихую улицу, и камеры подтвердили, что агенты стоят возле его входной двери. В начале нового года Джордж Ханна, новый начальник отдела Бонанно, приказал установить круглосуточное дежурство. Помня о бегстве Массино в 1982 году от предъявленного ему обвинения по делу РИКО и подозревая, что он может устраивать тайники во время своих зарубежных поездок, Ханна решил, что на этот раз ему не удастся ускользнуть.
В шесть утра 9 января 2003 года — за день до своего шестидесятого дня рождения — Джо Массино уже встал и оделся, когда в его доме раздался звонок в дверь. Арестовать его пришли три сотрудника отряда С-10 в синих куртках с желтой надписью FBI на спине, агент налоговой службы и детектив полиции штата, который работал над расследованием. «Для него это не сюрприз, — сказал Шеймус МакЭлирни, крепкий агент ФБР шести футов ростом, когда Массино с невозмутимым видом протянул запястья для наручников. «Он знал, что мы придем. Вопрос был только в том, когда». За кухонным столом Джо Массино, закутанная в халат, молча смотрела, как агенты зачитывают ее мужу права Миранды против самообвинения. Из прихожей, перед тем как Массино проводили к ожидающей машине, агенты смогли рассмотреть дорогую мебель и хрустальную люстру в соседней столовой.
Ким Маккэффри и Джефф Саллет, которые начали бумажную погоню, расставившую ловушку для Массино, никогда с ним не разговаривали, но он их узнал. «Вы, должно быть, Кимберли, а вы, должно быть, Джеффри», — сказал он, выделяя их из группы арестованных. Маккэффри спросил, почему он встал и оделся так рано? «Я направлялся в кондитерскую, — ответил он, отшучиваясь. — Я думал, вы приедете вчера. Я видел машины наблюдения в этом районе».
Одетый в черный велюровый костюм для бега без карманов, Массино не имел при себе никаких вещей — ни наручных часов, ни пенни. «Он знает, чего ожидать в тюрьме, — размышляет МакЭлирни. — Как только он окажется в федеральном изоляторе, у него отберут все дорогие безделушки и деньги и выдадут тюремную одежду».
По дороге в Манхэттен для сдачи отпечатков пальцев и фотографий в штаб-квартире ФБР Массино завел разговор, предсказав, что он будет содержаться под стражей без права внесения залога. «Фрэнки Коппа быстро приступил к работе», — продолжил он, демонстрируя свою осведомленность о первом мафиози, обманувшем его. Сказав, что его обвинят как организатора и запасного стрелка в убийстве Сонни Блэка Наполитано, Массино ответил: «Это было давным-давно. Я не имею к этому никакого отношения».
Саллет и Маккэффри спросили, как он назвал их по имени без какой-либо предварительной встречи. «Вы часто подключали Барри», — ответил он, имея в виду пленки, которые записал Вайнберг. Указывая на свою осведомленность о прошлом агентов, он упомянул, что Маккэффри был завербован в бюро вскоре после окончания колледжа. Она поинтересовалась, откуда он взял эту информацию. «Вы делаете свою домашнюю работу, а я свою». Он усмехнулся.
Крестному отцу очень помогли с его «домашним заданием». Кантарелла разговаривал с Саллетом и Маккаффри во время обыска в его доме, и он наверняка описал их Массино. Прежде чем Кантарелла стал сотрудничать со свидетелями, улики, включая детали проводки Вайнберга, были переданы адвокату Кантареллы, который представлял интересы многих обвиняемых Бонанно. Агенты предположили, что кто-то в офисе адвоката передал Массино информацию об обнаружении или копии документов с указанием их имен.
Пока Массино оформляли в офисе ФБР, его познакомили с Норой Конли, вторым помощником командира C-10. «Это похоже на подчинённого босса», — проворчал он.
Еще одним крупным уловом в то утро был титульный босс, Сэл Витале. Выпущенный под залог и находящийся под домашним арестом, он ожидал официального приговора за ростовщичество и отмывание денег в Европейско-американском банке. За это признание вины ему был гарантирован срок менее четырех лет. Осуждение по новым пунктам РИКО было бы гораздо серьезнее и почти наверняка обернулось бы для 55-летнего красавчика Сэла пожизненным заключением.