В дискуссии о различиях в навигационных способностях больше всего споров и неверных истолкований связано с предположением о том, что мужчины лучше ориентируются на местности, чем женщины. Большинство исследователей согласны с тем, что в среднем это соответствует действительности; почти во всех исследованиях, включая проект Спирса Sea Hero Quest[238], было выявлено, что у мужчин пространственное восприятие в среднем лучше, чем у женщин. Похоже, мужчины существенно лучше справляются с мелкомасштабными пространственными задачами, такими как мысленный поворот трехмерного объекта (средний мужчина справляется с этой задачей лучше, чем 75 % женщин)[239], а также превосходят женщин в реальных задачах, таких как ориентирование на местности и интегрирование по траектории[240]. Эти различия становятся заметными уже в семилетнем возрасте, а во многих случаях даже раньше[241]. Однако это не относится ко всем пространственным навыкам. Мужчины и женщины одинаково хорошо мысленно складывают лист бумаги (непонятно, почему так происходит со складыванием бумаги, но не с поворотом трехмерной фигуры), а женщины существенно превосходят мужчин в запоминании местоположения объектов[242].
Отрицать существование различий между мужчинами и женщинами сложно[243][244]. Но мы не знаем, откуда они взялись. Многие предполагают, что причины нужно искать в нашем эволюционном прошлом. В доисторические времена, когда формировались многие когнитивные способности, мужчины были охотниками и в поисках пищи уходили вглубь незнакомых территорий. Те, кто лучше ориентировался на местности, могли уходить дальше и, значит, были лучшими охотниками; кроме того, они могли искать себе пару в далеких землях. Так закреплялись эти навыки. В отличие от них, женщины держались ближе к дому и большую часть времени собирали фрукты, корешки и другие неподвижные ингредиенты рациона. Им не требовалась способность к далеким путешествиям, но они должны были запоминать, где что растет, и именно поэтому женщины лучше помнят местоположение объектов. По крайней мере, теоретически[245].
Теория охотников и собирателей звучит убедительно, но не подходит в качестве объяснения для разницы в восприятии пространства – в противном случае следует ожидать, что такую же разницу в навигационных способностях продемонстрируют самцы других видов животных, например мыши-полевки, поскольку расширение ареала обитания дает существенное преимущество в выживании и репродукции, но такой закономерности пока не обнаружено[246]. Неизвестно даже, правильно ли мы представляем, как занимались охотой и собирательством наши далекие предки. «Эволюционные психологи тщательно анализируют археологические и этнографические данные, – говорит канадский антрополог Ариана Берк, специалист в поведении человека в эпоху палеолита. – И по ним никак нельзя утверждать, что женщины не путешествовали на далекие расстояния и не использовали для навигации аллоцентрические [пространственные] стратегии».
Трудно с уверенностью говорить о том, что происходило сотни тысяч лет назад, и поэтому исследователи предпочитают сосредоточиться на нескольких оставшихся на нашей планете племенах, которые ведут жизнь охотников и собирателей. В 2014 году антропологи из Университета Юты опубликовали данные, подтверждающие эволюционную теорию половых различий в способностях к навигации на примере народностей твэй и чимба, живущих в засушливых горах на северо-западе Намибии. Мужчины из этих племен путешествуют дальше женщин и лучше справляются с пространственными тестами, отметили исследователи, а те из мужчин, кто проходил большие расстояния и лучше решал пространственные задачи, имели детей от большего количества женщин – своего рода «компенсация за путешествие», как выразились ученые[247].
Тем не менее у современных охотников и собирателей можно найти множество примеров разной динамики отношений между пройденным расстоянием и полом. Антропологи отмечают, что в некоторых группах, таких как жуцъоан на северо-востоке Намибии, женщины наравне с мужчинами охотятся и выслеживают животных, проходя такое же расстояние в буше[248]. На юго-западе Венесуэлы живет народность пуме. У них принято разделение труда, как в традиционных общинах охотников и собирателей, но женщины, собирая манго, проходят большие расстояния, чем мужчины на охоте (в среднем 16,1 км против 14,6)[249]. Мужчины и женщины из племени цимане, живущего в низинах на севере Боливии, нередко проходят по нескольку километров через джунгли в поисках фруктов, рыбы, меда, дров и лекарственных растений. Антропологи, недавно посетившие это племя, отмечали, что и мужчины, и женщины там могли отовсюду точно указать направление на важные ориентиры[250]. Люди из племени мбенджеле байяка, живущего в густых джунглях в Республике Конго, тоже владеют этим навыком; их женщины, как и в племени цимане, наравне с мужчинами путешествуют на большие расстояния, чтобы собирать плоды, охотиться и ловить рыбу[251]. Берк говорит, что до появления постоянных поселений все взрослые в группах охотников и собирателей отличались очень высокой мобильностью[252]. «Молодые люди обоего пола пользовались возможностью лучше узнать окружающую местность, завести друзей и познакомиться с вероятными партнерами». Не подлежит сомнению, что навыки навигации были важным инструментом выживания для наших предков, охотников и собирателей, но, скорее всего, женщинам они были необходимы не меньше, чем мужчинам.
Даже если эволюционная теория не способна объяснить половые различия в способностях восприятия пространства, они тем не менее могут быть обусловлены биологией. Одна из теорий утверждает, что мужские гормоны, такие как тестостерон, обеспечивают мужчинам преимущество в восприятии пространства – как побочный эффект их главной роли в половом развитии[253]. Некоторые инициативные исследователи отмечали, что капля тестостерона, нанесенная на язык женщин, по всей видимости, улучшает их способности к навигации[254]. Другие исследователи показали, что у женщин стратегии навигации меняются во время менструального цикла, от следования по маршруту, которым управляет хвостатое ядро, когда уровни эстрадиола и прогестерона низки, до пространственной стратегии, управляемой гиппокампом, при высоком уровне этих гормонов[255]. Здесь нет ничего особенного: половые гормоны влияют на многие когнитивные функции – мы все являемся их рабами. На самом деле исследование воздействия тестостерона на женщин можно интерпретировать и так: капля этого гормона просто заставляет женщин ориентироваться в пространстве так же, как мужчин, что не обязательно дает им преимущества. Многие исследователи пытались связать уровень тестостерона у младенцев в утробе матери и успех в решении пространственных задач в детстве[256], но результаты оказались противоречивыми. Гипотеза тестостерона оказалась столь же неудовлетворительной, как и эволюционная.
Представление о том, что мужчины и женщины по-разному видят мир, вызывает сомнения, но в отношении навигации это действительно так. Десятилетия исследований не смогли пролить свет на то, почему восприятие пространства, по всей видимости, зависит от пола, но они убедительно продемонстрировали, что при ориентировании в больших физических пространствах мы предпочитаем разные стратегии[257]. Женщины обычно обращают больше внимания на ориентиры, планируют маршруты и рассматривают окружающую местность с той точки, в которой находятся; в отличие от них, мужчины чаще используют нелокальные точки отсчета, такие как солнце или направления на страны света, или представляют вид местности с высоты птичьего полета. Спрашивая дорогу у мужчины, ожидайте услышать о расстояниях и направлениях, тогда как женщина, скорее всего, ярко опишет вам весь предстоящий путь.
Разумеется, все это грубое обобщение – многие мужчины планируют свое путешествие как маршрут между ориентирами, а многие женщины читают мир как карту, – но оно может частично объяснить половые различия в результатах тестов. В большинстве тестов на точность навигации преимущество получают те, кто умеет использовать для ориентирования геометрию пространства или находить кратчайший путь, – другими словами, мужчины. И наоборот, если в окружающей среде ориентиров много, то женщины либо не уступают мужчинам, либо превосходят их[258]. Это значит, что в местах, изобилующих отличительными признаками, например в центре города или там, где невозможно увидеть удаленные границы, как в лесу, разница в способностях навигации между мужчинами и женщинами должна исчезнуть. Одна из причин, почему мужчины и женщины племени цимане на севере Боливии и племя мбенджеле байяка в Конго одинаково точно указывают на удаленные места, может заключаться в том, что низменность, где они живут, полна удобных ориентиров (деревья) и не имеет четких границ (мало холмов), что уравнивает шансы[259].
Во многих типах местности навигация с помощью ориентиров («у почты поверните налево») не менее эффективна, чем пространственный подход («пройдите полкилометра на юго-запад»). Обе стратегии позволяют построить когнитивную карту окружающего пространства и достаточно хорошо изучить ее, чтобы находить кратчайшие пути, хотя пространственный подход позволяет делать это гораздо быстрее. Тем не менее из-за распространенного убеждения в том, что мужчины, предпочитающие пространственные стратегии, ориентируются в пространстве лучше женщин, многие женщины верят, что от природы хуже справляются с пространственными задачами и навигацией. А может, именно это убеждение – так называемая «угроза подтверждения стереотипа» – не дает им проявить себя?
Такой точки зрения придерживается Мэри Хегарти. Она обнаружила: если переформулировать задачу в терминах эмпатии (традиционно сильная сторона женщин), их результаты улучшаются и они совершенно не уступают мужчинам в восприятии перспективы. «Возможно, сам способ, которым люди измеряют способность ориентироваться в пространстве, недооценивает способности женщин», – предупреждает она[260]. Если эта предвзятость искажает результаты тестов, то, может, именно из-за нее женщин так мало в технических областях, где требуются способности пространственного мышления. Если у вас в юном возрасте что-то не получается, это довольно сильный мотив отказаться от этого занятия. Проблему усугубляют родители и учителя, убежденные в том, что девочки от рождения не приспособлены к решению пространственных и технических задач. Зачем, спрашивают они, давать девочкам игрушки и поощрять занятия, развивающие эти навыки, – машинки, LEGO, видеоигры, чтение карт? В результате девочки, первоначально не уступающие мальчикам в естественных науках и математике – и равно так же преуспевающие в искусстве ориентирования[261], – в средней школе начинают отставать или терять интерес к этим областям деятельности, а к моменту поступления в колледж технические профессии вообще исчезают из их поля зрения[262].
Впрочем, так бывает не везде. В странах с большей степенью гендерного равенства, таких как Норвегия, Швеция и Исландия, девочки и мальчики демонстрируют практически одинаковые успехи в математике, предмете, требующем развитого пространственного восприятия[263] (хотя в технических профессиях мужчин по-прежнему больше). Гендерное равенство и академические успехи девочек в области точных наук, по всей видимости, связаны напрямую. Чем свободнее доступ женщин к образованию и техническим профессиям и чем больше у них возможностей участвовать в экономической и политической жизни, тем меньше их оценки в школе и колледже отличаются от оценок мальчиков и тем выше вероятность, что они выберут своей профессией науку, медицину или инженерное дело. В этом им могут помочь образцы для подражания. «Если воспитывать девочек в обществе, где женщины занимаются научными исследованиями, они получают ясный сигнал: наука, технология, инжиниринг и математика для них вполне доступны, – объясняла группа американских психологов в статье, вышедшей в 2010 году. – И наоборот, девочки, чьи матери, тети и сестры не работают в этих областях, считают технические профессии чисто мужскими, боятся математики, боятся выбирать сложные математические курсы и получают заниженные оценки на экзаменах по математике»[264].
Связь между гендерным равенством и поведением, по всей видимости, прослеживается для всех пространственных навыков. В исследовании, которое провел Хьюго Спирс при помощи игры Sea Hero Quest, разница в эффективности навигации была минимальной в таких странах, как Финляндия и Швеция, где женщины имеют равный доступ к ресурсам и возможностям[265], и максимальной в Саудовской Аравии, Ливане и Иране, где права женщин значительно ограничены. Очевидно, женщины демонстрируют лучшие результаты, когда вольны в полной мере распоряжаться своей судьбой. У народности кхаси на северо-востоке Индии, где царит матриархат, а земля и богатства наследуются по материнской линии, женщины решают пространственные задачи не хуже мужчин, что подтверждается исследованием, выполненным в 2011 году. И наоборот, у соседнего племени карби с традиционным патриархальным устройством общества мужчины превосходят женщин в решении таких задач (а также имеют экономические преимущества). То же самое относится к женщинам иннуитов из Канадской Арктики, самостоятельным и независимым[266]. По всей видимости, разница в пространственном мышлении мужчин и женщин обусловлена скорее культурой, чем биологией, – другими словами, это гендерные, а не половые различия[267].
Культура может определять поведение людей на разных уровнях. Окружающая среда, в которой растут дети, оказывает такое же большое влияние на их восприятие пространства и умение ориентироваться, как и социально-экономические нормы, с которыми они сталкиваются в подростковом и взрослом возрасте. Один из способов, которым ребенок познает мир, – это исследование. Как мы уже видели, за последние полвека «участок освоения» у детей существенно уменьшился. Но девочки уже находятся в невыгодном положении: у них всегда меньше свободы, чем у мальчиков. Так происходит по самым разным причинам, но в основном потому, что девочки, как принято считать, более уязвимы. Родители следят, чтобы они не уходили далеко от дома, и сопровождают их на прогулках. Неудивительно, что дети, которым позволено гулять на улице, знают ближайшие окрестности гораздо лучше, чем те, кто сидит дома, и это объясняет, почему одиннадцатилетний мальчик обычно способен нарисовать карту района гораздо лучше, чем его сверстница, – и почему карты одиннадцатилетних девочек, которым разрешают гулять на улице, не менее точные и подробные, чем у мальчиков[268]. Одна из возможных причин, по которым женщины иннуитов справляются с пространственными задачами не хуже мужчин, состоит в том, что они растут в арктической тундре – на самой большой игровой площадке, какую только можно представить. Маленькие девочки точно так же, как мальчики, стремятся исследовать окружающий мир, расширить его границы и до восьмилетнего возраста преуспевают в этом не хуже сверстников. Но потом начинают сказываться культура и воспитание, и именно эти факторы, а не биология, сдерживают развитие пространственных навыков.
Тот факт, что у девочек меньше возможностей исследовать окружающий мир напрямую – перефразируя педагога Джоан Курсио, нырять в гущу событий, пачкать руки, падать ничком, тянуться к звездам, – может повлиять на их способности навигации, когда они вырастут. Никакие навыки не улучшить без тренировок. И может, именно поэтому большинство женщин предпочитают находить дорогу по последовательности ориентиров – такая стратегия затрудняет исследование и поиск кратчайшего пути, но уменьшает вероятность заблудиться, если ты помнишь направления. Известным исключением из этого правила являются Фарерские острова, безлесный архипелаг в Северной Атлантике, где необычно высокая доля женщин использует пространственную стратегию – вероятно, из-за открытых пространств, где легче оценить расстояние и использовать направления на стороны света[269].
Известно, что самое коварное последствие ограничения свободы передвижения в детстве – это его влияние на нашу уверенность при столкновении с незнакомыми улицами или открытыми пространствами. Многие исследования показали: женщины почти всегда боятся больше, чем мужчины, когда пытаются найти дорогу в незнакомом месте, особенно если они одни. Женщины беспокоятся, что могут заблудиться, что не найдут кратчайшего пути, и сомневаются в своей способности прочесть карту. Они беспокоятся о своей безопасности, причем вполне обоснованно: риск физического нападения на мужчин в среднем выше, но последствия для женщин могут оказаться серьезнее. Женщины чаще становятся жертвами агрессии и сомневаются, что способны себя защитить. Возможно, именно поэтому тревожность у женщин острее проявляется в США, где уровень преступности относительно высок[270].
Одно из последствий этого двойного груза – неуверенности в своих способностях к навигации и беспокойства о безопасности – заключается в том, что женщины передвигаются меньше мужчин, хотя эта разница существенно отличается в разных странах[271]. На этот гендерный разрыв могут влиять культурные особенности, но, что удивительно, он почти отсутствует в Швеции, где мужчины и женщины проявляют одинаковые способности к пространственному восприятию[272], и значительно уменьшен в таких городах, как Нью-Йорк, где легче ориентироваться. Поскольку те, кто меньше двигается, больше подвержен риску развития ожирения и других болезней, страх женщин перед навигацией не следует недооценивать. Это порочный круг: страх мешает принимать решения, повышая вероятность заблудиться, что еще больше усиливает страх. Нескольких неприятных ситуаций достаточно, чтобы убедить вас сидеть дома.
Распространенное представление о том, что женщины от рождения уступают мужчинам в искусстве навигации, опровергается таким спортом, как ориентирование, который привлекает примерно одинаковое число людей обоего пола. Цель соревнований – как можно быстрее добраться до цели, отметившись на контрольных пунктах, которые нужно пройти в определенном порядке по самостоятельно проложенному маршруту. Контрольные пункты обозначены на карте, которую вам выдают перед стартом и которую вы берете с собой – вместе с маленьким компасом. Самый сложный маршрут может превышать десять километров, требовать хорошей физической подготовки, а лес или неровная местность могут существенно затруднять навигацию.
Для успеха в спортивном ориентировании вам понадобится ряд навыков: умение читать карту и интерпретировать геодезические линии, а также умение оценивать расстояние и прокладывать маршрут, причем все это придется делать на бегу. Поможет также способность быстро принимать решения – например, менять маршрут при столкновении с болотом или непроходимой чащей. И помимо всего прочего, вам пригодится способность постоянно поддерживать необходимый уровень внимания, поскольку вы должны одновременно читать карту и оценивать пройденное расстояние как по карте, так и на местности. Мужчины имеют некоторое преимущество перед женщинами, но лишь потому, что они физически сильнее и могут быстрее бегать. Если исключить этот фактор, то женщины выступают не хуже: они так же хорошо ориентируются, прокладывают маршрут и сосредоточиваются[273].
Вы можете возразить, что спортивное ориентирование привлекает женщин с особыми способностями в восприятии пространства, подобно тому как тренеры по бегу отбирают для спринта спортсменов с мощными ягодичными мышцами. Однако для большинства тех, кто увлекается спортивным ориентированием, это семейный вид спорта. Свою первую дистанцию они могли пройти в четырехлетнем возрасте, в семь уже бегали с родителями, а в десять участвовали в соревнованиях. Девочки тренируются вместе с мальчиками, и – не удивляйтесь – у них получается ничуть не хуже.