Косой промозглый дождь не прекращался с утра, небо заволокло темной пеленой. В пасмурную погоду семиэтажное здание психиатрического диспансера, построенного в прошлом веке, выглядело особенно зловещим. Здесь с легкостью, без каких-либо декораций, можно снять одноразовый низкопробный голливудский блокбастер про маньяка и группу студентов-даунов.

Я, поправив теплый вязаный шарф, зашла в узорчатые кованые ворота, которые только добавляли готической мрачности унылому строению, и направилась к торцу здания: туда, где белели новенькие пластиковые двери и окна, — частное отделение психотерапии.

Добираться сюда из центра города надо с тремя пересадками. Но я сама выбрала это заведение из-за специфичности предлагаемых услуг. Моталась сюда уже три месяца, каждый понедельник. И даже тут приходилось врать: нужных мне курсов просто не существовало, а без лжи я легко могла оказаться за решетчатыми окнами, в милом платьице с длинными рукавами, завязывающимися сзади.

В кабинете горела лампочка, излучая теплый свет. Грузная кофемашина мерно шумела, перемалывая пережаренные зерна, их горький жженый аромат разливался по помещению. За окном усилился ливень, капли резво захлестали по стеклу. Кабинет ничем не выделялся, кроме того, что на стенах висели рамки с грамотами. Можно смело предположить, что половина распечатана на принтере, пылившемся на подоконнике.

За захламленным бумагами столом сидел мистер Бренор, консультант по восприятию, как указано в его анкете. Психолог — это уже, видимо, не модно. На нем слегка помятая рубашка со следами джема. Опять, вероятно, поругался с женой, проспал и ел на ходу. Кажется, скоро я начну ставить ему диагнозы. От него всегда пахло терпким табаком и крепким кофе. Седина уже подкрадывалась к его вискам. Мистер Бренор поправил очки в толстой оправе, сцепил в замок узловатые пальцы.

— Рад тебя видеть, Кэтрин, — поприветствовал он. — Будешь кофе?

— Конечно. — Отказаться от предложения выпить порцию кофеина считалось им настолько ненормальным, что за такое он готов был отправить клиентов в соседнюю дверь лечебницы.

— А как твоя книга? — спросил мистер Бренор, поставив на стол чашку с грязными разводами по бокам. Я уже не брезглива, поэтому отхлебнула сносный напиток.

— Почти готова, только хочу обсудить парочку деталей, — красиво начала я свою ложь.

Психолог, как гласила его реклама, мог осуществить мечты, помочь обрести уверенность в себе. Но мистер Бренор, на самом деле, был неважным специалистом в своей области. Он спорил, гнул свою линию и именно поэтому мне подходил.

— Я вот что подумал, Кэтрин. Твоя история банальна. Героиня проваливается в мир, полный монстров и тварей. Так вот, почему именно она, чем она так выделяется? Может, ей суперспособность приписать? Суперсилу, магию или, допустим, про нее есть пророчество.

— И описать подробно ее латексный костюм? — усмехнулась я.

— Ладно, даже если так. Но там же всякая жуть: вампиры, оборотни и прочие твари. Да она сдохнуть должна была, пройдя три метра в том мире, который ты описываешь.

— Черт, ну не сдохла. Неизвестно, сколько таких, провалившихся в тот мир, считающихся пропавшими без вести. Не только она одна выжила. Люди там тоже, поверьте, не святые, многие опаснее монстров.

— Кэт, ты кого-нибудь теряла? — неожиданно спросил он, видимо вспомнив о своих обязанностях мозгоправа.

— Нет.

— Все равно должна быть логика в том, почему туда попадают люди. Думаешь, я выйду сейчас из кабинета, щелчок — и я в том мире?

— Действие порталов хаотично, как вспышки на солнце, никогда не предугадаешь, где будет такая ловушка в следующий раз… Это же книга, не забывайте, давайте спишем на художественный вымысел.

— Ну, а что Скил, твой герой? — задал он риторический вопрос и сам пофантазировал, с размеренной ленцой откинувшись в кресле: — Они останутся потом вместе, и под конец книги романтический поцелуй на небоскребе и признание в любви.

— Оу. — Я не смогла скрыть улыбку, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Не думаю, что это их случай.