Первое, что она увидела, были два тела, все еще лежавших на полу корабля, – тело Гама в СН и труп элохима в коридоре. При виде пограничника она внезапно вспомнила все – и его смерть, и то, как она чудом избежала собственной.

– Ох, Гам… – прошептала она. – Чтоб тебя Иные… И надо тебе было ее впускать на этот напастный корабль? – удивляясь собственным чувствам, она утерла внезапно повлажневшие глаза и шмыгнула носом. – Надо было?..

Нужно будет что-то сделать с телами, внезапно поняла она. Фильтры «Темного кристалла» работали в полную силу, но в воздухе уже чувствовался легкий сладковатый запах. Сколько она могла пробыть в Глубине? Насколько ей было известно, во время прыжка время продолжало идти, хотя и иначе, чем при обычном полете. Судя по всему, времени прошло достаточно, чтобы тела начали разлагаться. Растекшаяся по полу кровь Гама выглядела давно засохшей… Но Керк не хватало знаний, чтобы определить, сколько на самом деле прошло с его смерти.

– Тетка, – сказала она, – найди мне какие-нибудь… носилки или одеяла. Нужно перенести тела в грузовой отсек. Оттуда мы выбросим их в космос.

– Здесь есть автоматический лазарет, милая, – ответила Тетка. Голос ее звучал холоднее – она все еще дулась. – Там должны быть носилки и одеяла.

– А как я их перенесу на нижнюю палубу?

– Есть небольшой служебный шлюз по левому борту, – сообщил искин. – Можешь их там оставить. Остальным я займусь сама, птичка моя.

– Ты уже знаешь, где мы?

На этот раз в интеркоме раздалось раздраженное фырканье.

– Не знаю, поместится ли все это у меня в голове, милая. Может, и не сумею – столько тут планов и карт… Может, будь у меня настоящая голова. Тогда…

– Ладно, успокойся, – поморщилась Блум. Невероятно – она извинялась перед искином! – У тебя есть голова, ноги и даже сексуальная задница, если хочешь, – она направилась в сторону лазарета. – Сейчас перенесу тела, а ты попробуй поискать локационные буи.

– Тут темно. И звездочки виднеются…

– Во имя Ушедших, Тетка! Нас может преследовать целая флотилия напастных элохимов! Хочешь, чтобы тебя запихнули в систему автоматической открывалки для консервов?!

– Уже ищу! Просто не понимаю, не понимаю… Что она… милая моя, творит… – Голос Тетки превратился в недовольное бормотание. Вздохнув, Блум открыла дверь лазарета.

Следующие лазурные полчаса стали одними из самых неприятных в ее жизни. Тело элохима она просто перенесла к указанному Теткой шлюзу, даже не позаботившись о том, чтобы во что-то его завернуть, но Гам… У нее ничего толком не получалось, и в какой-то момент она даже расплакалась, пытаясь завернуть пограничника в два найденных в лазарете одеяла. Ткань была белая и быстро испачкалась кровью. Хуже того, после перетаскивания тел ее ждала еще уборка… К счастью, она быстро нашла щетку, тряпки и дезинфицирующие средства.

Запах исчез, так же как и засохшая на полу грязь. Однако вместо того, чтобы бросить грязные тряпки в маленькую стиральную машину в каюте Гама, она тоже оставила их в шлюзе, надеясь, что пограничник не будет иметь к ней претензий за то, что она выбросит его в космос вместе с мусором. Так или иначе, она была вынуждена предать его пустоте вместе с телом элохима. Когда все закончилось, она посмотрела вслед Гаму, элохиму и бесформенным кускам одеял, которые поглощала пронизанная холодными точками звезд чернота.

– До свидания, – прошептала она, снова закрывая шлюз. Лишь тогда она села на пол и тупо уставилась в пространство перед собой, пока чуткая Тетка не вывела из состояния стазиса Голода, который подбежал к Керк и громко замяукал, требуя, чтобы его приласкали. Девушка уткнулась лицом в шерсть мурлычущего кота.

– Вот мы и остались одни, – сказала она. – Идем, всадник Апокалипсиса. Узнаем, где мы.

– Нас снесло, птичка моя, – сообщила ей Тетка около часа спустя, когда Блум закусывала белковой едой в кают-компании. Накормленный своим любимым лакомством – паштетом с якобы настоящей терранской говядиной, Голод сидел на столе, то и дело бросая грустный взгляд на пустое место, которое обычно занимал пограничник. – Недалеко, на несколько миллионов километров от главной трассы. Движение большое, но не здесь, сокровище мое, не здесь.

– Как скоро мы туда долетим? Я хочу выбраться из этой пустоты.