– Хакль, пытайся влететь в Пепелище! – закричал Миртон, который только что вбежал в стазис-навигаторскую и сел в капитанское кресло. Схватившись за ручку, он соединился с боевой рубкой. – Начинаю обстрел!

«Ничего не выйдет, – в отчаянии подумала Пин. – Их слишком много. Двенадцать истребителей!»

– Запускаю оборонительную подпрограмму искина, – сообщил Хаб.

«Ленточка» развернулась и, стреляя из двух турбинных пушек, совершила изящный пируэт. Выждав момент, Хакль вдавила форсаж, пожиравший энергию реактора. Теперь ее возможность маневрировать существенно ограничилась – прыгун вошел в своего рода штопор, вызванный скоростью и отдачей. Подобная отчаянная тактика требовала очередных порций энергии реактора для корректировки траектории. И тем не менее Пепелище приближалось все быстрее.

– Столкновение! – крикнул Тански, высвечивая траекторию заблудившегося астероида, фрагмент которого, напоминавший слегка потрепанный дворец, зацепился за глаз циклона. Хакль вскрикнула, но возможности скорректировать траекторию у нее не было. Слабое притяжение космической глыбы сбивало показания приборов, и «Ленточка» летела навстречу своей гибели. Их спас прицельный выстрел одного из истребителей – поле уменьшилось на очередные семь процентов, но высвобожденная лазером энергия незначительно изменила траекторию корабля. На мгновение они ощутили невыразимый ужас, глядя, как мимо них проплывает неровная черная стена размером со стадион.

– Хакль, я прикрываю тылы, лети! – приказал Грюнвальд, стреляя так, чтобы как можно лучше прикрыть корму. В ход пошли как турбинная пушка и лазер, так и отремонтированная стрипсами плазма. Подобная тактика часто применялась при попытках к бегству, поскольку дополнительным прикрытием становились выхлопные дюзы, но мало помогала в случае окружения прыгуна в космосе. Однако могло и удаться – часть мертвой зоны создавал заблудившийся астероид, хотя он уже возвращался назад, притянутый чудовищной мощью Пепелища снова в ад за пределами глаза циклона. Болид пыталась облететь половина одной из эскадр. Остальные «киберы», сражаясь с гравитационными возмущениями, начали хоть и не слишком прицельный, но затрудняющий бегство обстрел.

– Приближаются крейсеры, эсминец и фрегат стрипсов, – объявила безжизненным голосом Пинслип, но никто ей не ответил. Эрин наконец стабилизировала выходящую из штопора «Ленточку». Отбиравший энергию маневр привел к легкому падению поля, и следующий прицельный выстрел лишил их уже не семи, а одиннадцати процентов.

Астероид переместился, и они увидели, что одна из эскадр стоит у них прямо на пути.

– Не смогу… – прошипела Хакль сквозь зубы и снова увела вверх корабль, обстреливаемый теперь и со стороны кормы, и со стороны носа. Они получили уже несколько попаданий, а Грюнвальд так и не попал пока ни в один корабль, не сумев их даже зацепить. Скоро им повредят дюзы и навигацию, и в конце концов их втащит на борт один из крейсеров.

Этого не избежать, вдруг поняла Пин. Никто их не спасет.

Арсид…

То была лишь мысль, но настолько ошеломляющая, что Вайз убрала руки с приборов. Они летели в пустоте, в окружении врагов, на границе выжженной смерти, и именно в это мгновение она поняла, что следует сделать – как будто это было запланировано с самого начала.

Ничего другого просто не оставалось.

– Эрин, – сказала она, – влети куда-нибудь в Пепелище.

– С ума сошла? Карты показывают, что «где-нибудь» нас просто перемелет!

– Туда нас не пропустят. Они прекрасно знают этот сектор, и им известно, куда мы хотим лететь. У нас нет другого выхода.

– Во имя Ушедших, Вайз! – крикнула Хакль, видя, что астролокатор встает со своего места и подходит к Миртону. – Вернись, Напасть тебя дери!

– Капитан, – сказала Пин, останавливаясь возле Арсида, – сделайте это. Быстрее, пока еще не поздно…

– Откуда ты можешь… – начал он, но, посмотрев на девушку, покачал головой. – Нет. Об этом не может быть и речи, Вайз.

– У нас нет другого выхода, – повторила она.