Сперва Хаб Тански не понимал, что происходит.

Мониторы Сердца вспыхнули миллионами пиктограмм и, к ужасу Хаба, строчек машинного языка. «Сукин сын нас обманывает, – понял он. – Он перехватывает полный контроль над кораблем!» Но прежде чем он успел задуматься над последствиями этого факта, на «Ленточке» исчезла искусственная гравитация.

Тански повис в воздухе, в ужасе размахивая руками и пытаясь дотянуться до внезапно далекой клавиатуры. «Самоуничтожение, – решил он. – Быстрее!»

Гравитация и работоспособность систем вернулись так же внезапно, как и исчезли, а потом «Ленточка» устремилась вниз, к границе безопасного региона. Затем она взмыла вверх, чтобы тут же отлететь в сторону и закружиться в безумном пируэте. Только что лишившиеся нагрузки антигравитоны с трудом приспосабливались к внезапным переменам направления, задыхаясь от перенапряжения. Хаб упал, хватаясь за край консоли, и с трудом поднялся, на ощупь нашаривая ремни кресла.

– Что за… – простонал он, застегивая защелку. Кресло отрегулировало степень натяжения ремня, и Тански, все еще раскачиваясь то влево, то вправо, взглянул на мониторы. Один постоянно показывал стазис-навигаторскую, заполненную теперь беспорядочно валяющимися телами. Лишь Машина держалась за консоль, но вид у нее был такой, будто ни на что другое она была не способна.

– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – загрохотало в микрофоне. – Необходимо объяснение проводимых маневров. Необходима немедленная связь.

Хаб фыркнул. Прыгун все еще трясло – неужели Машина повредила антигравитоны? У половины систем словно началась икота. Он слышал по интеркому крики из стазис-навигаторской, но не мог понять, кто и что кричит. С трудом, пытаясь справиться с дрожью, он дотронулся до клавиатуры. Выхода не оставалось – если он собирался что-то запрограммировать, необходимо было подключиться через нейроконнектор.

Пальцы скользили по клавишам. Он потянулся к порту доступа, и в то же мгновение их придавило невероятной тяжестью.

Рука Тански словно превратилась в чугунную глыбу, легкие с усилием ловили воздух. Он не знал, сколько «же» составляет перегрузка, но не сомневался, что она еще возрастет. Крики по интеркому внезапно смолкли – как ножом отрезало, а «Ленточка» начала отдаляться от флота стрипсов, летя странными зигзагами, вращаясь вокруг собственной оси и давясь энергией реактора, выплевываемой дюзами в приступе болезненного кашля.

– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – повторил интерком. – Необходимо немедленное прекращение маневров. Необходима немедленная связь. Необходимо предупреждение. Обнаружено несоответствие. Обнаружено нарушение чистоты.

– Говорит крейсер «Барзах» Флота Зеро, – послышался второй голос, практически неотличимый от первого. – Подтверждено несоответствие и нарушение чистоты. Необходима информация о проведенной симуляции. Анализ завершен. Шанс успешного завершения торговых переговоров демонстрирует тенденцию к снижению и составляет десять целых пять десятых процента. Отказ от завершения торговых переговоров не принимается. Груз должен стать частью Симуляционной Технологии Развития Интеллекта Постчеловечества.

«Вот разболтались», – из последних сил подумал Тански. Он уже понял, что до порта ему не добраться: тело казалось каменным, и он думал о том, не означает ли внезапно услышанный им тихий треск, что у него ломаются ребра.

– Необходима информация об отправке перехватывающей эскадры, – добавил голос. – Необходима связь. Необходимо объяснение.

Они здесь, понял Хаб. Он уже видел их на мониторе – маленькие точки истребителей Флота Зеро на скане окрестного космоса. Несколько автоматических дронов, несколько яйцевидных истребителей с одним двигателем. Насколько он помнил, на них имелись простые, но действенные приводы ядерного типа, турбинные пушки и усиленные лазеры. «„Киберы“, – вспомнил он. – Они прикончат нас „киберами“. Что за дурацкое название для истребителей…» Он судорожно откашлялся, в ужасе обнаружив, что у него покраснела слюна.

Нужно было что-то делать, но порт доступа все еще был далеко, слишком далеко, чтобы хотя бы его коснуться, а тем более подключиться. Их разделял океан полного боли пространства, тянувшего вниз и придавливавшего тело словно могильная плита.

«Достаточно было бы положить на него руку, – подумал Хаб. – Дистанционное соединение с персоналем, плохого качества, рискующее прерваться… но все же лучше, чем ничего. В ладони есть датчик, полезный в случае геносчитывателей. Для открытия дверей достаточно одних лишь генов, но именно беспроводная связь с персоналем подтверждает личность. Если только дотянусь до порта – перейду в аварийный режим и возобновлю работу антигравитонов.

Вот только я не дотянусь. Что за Напасть…»

Он снова начал поднимать руку, сантиметр за сантиметром, почти видя, как конечность выгибается вниз. Прыгун летел вверх, соответственно, тянуло вниз; что будет, если он внезапно рухнет как камень или совершит очередной пируэт? Тански выругался, но ругательство превратилось в невнятное бормотание, перед глазами появилась испещренная кровавыми пятнышками темная пелена.

Внезапно что-то снова затрещало, и Хаб увидел, как из его кармана вылетает пачка неокурева. Никотиновые палочки рассыпались в воздухе, часть ударилась о мониторы и банки памяти Сердца, разламываясь на куски. И это оказалось последней каплей – разъяренный Тански наклонился и хлопнул ладонью по порту, на мгновение прыгнув внутрь системы.