В тот вечер компания отмечала окончание экзаменов, и они предложили Крюковскому выпить с ними. Юноша согласился, и к ночи был так пьян, что решил потратить последние деньги, которые заработал на стройке, и купил две бутылки портвейна, совершенно не подумав о том, что завтра ему будет нечего есть.

Под утро Крючковский остался один. Он почувствовал головокружение и вспомнил, что во рту у него со вчерашнего обеда не было ни крошки. И тогда он решился на опрометчивый поступок, о котором позже ему пришлось пожалеть. Крючковский свернул на глухую улочку, подошел к продуктовому магазину, поднял с земли пивную бутылку и бросил ее витрину. По улице прокатился звон стекла. Крючковский насторожился и, лишь убедившись, что люди в квартирах по-прежнему спят, залез внутрь. Он взял колбасу, черничный пирог и две банки светлого пива. Но, стоило ему выбраться на улицу, как тут же раздался грозный крик «Стоять!». Крючковский обернулся. К нему приближался полицейский патруль. Юноша бросился бежать, но вскоре понял, что в конце улицы его ждет тупик. Выход у него был только один: прорваться через патруль и бежать в парк. Крючковский ринулся навстречу полицейским. Приблизившись, он кинул в них пивную банку. Один из полицейских успел увернуться, но его напарник замешкался и банка угодила ему прямо в голову. Мужчина схватился за лоб и разразился бранью. Воспользовавшись сумятицей, Крючковский сбежал. Юноша не придал случившемуся особого значения и вскоре позабыл об этом инциденте.

Позже полицейские опознали в ночном воришке пропавшего подростка, ориентировка на которого пришла еще весной, и вскоре его объявили в розыск по подозрению в краже со взломом и нападении на сотрудника полиции. О том, что его разыскивают, Крючковский узнал от приятелей, с которыми выпивал тем вечером, — их по очереди вызвали на допрос. К счастью, никто из них не знал, где можно найти Крючковского, поскольку он всегда приходил сам. Но все же, опасаясь ареста, встречаться с ними юноша перестал.

Крючковский был подавлен. Он не боялся тюрьмы — вряд ли она будет страшнее жизни на улице, но ему не хотелось лишиться свободы из-за такой нелепости. И от этого становилось необычайно тоскливо. Крючковский даже хотел повеситься и уже подыскал прочную веревку, но в последний момент решил, что ни за что не покончит с жизнью, пока она не вернет ему должок.

Стоит сказать, что Константин имел немало поводов думать, что судьба была несправедлива к нему. Неудачи преследовали его с момента, когда он появился на свет. Родился Константин в семье разорившегося коммерсанта, который через неделю после этого события умер от черепно-мозговой травмы, поскользнувшись на кафеле в ванной. Его мать, некогда привлекательная и жизнерадостная женщина, оставшись одна с долгами мужа и младенцем на руках, не выдержала и начала топить печаль в выпивке. К моменту, когда Константин начал помнить себя, она представляла собой вечно пьяную женщину неопределенного возраста, которой сторонились все соседи.

Когда мальчику исполнилось шесть лет, его мать познакомилась с одним обходительным молодым человеком, который вскоре стал ее любовником. Уже через месяц она, напившись до беспамятства, подписала документы, которые, по заверению ее ухажера, даже не стоили того, чтобы их читать. Спустя три недели молодой человек пришел с полицией и потребовал освободить его квартиру. Родственники настаивали, чтобы женщина обратилась в суд и признала сделку незаконной, но она так страдала от разбитого сердца, что лишь пила еще больше.

Лишившись квартиры, мать и сын сняли комнату у одного из ее дружков, в пропахшей плесенью двухкомнатной хрущевке, где мать и жила по сей день, считая это большой удачей, потому что ее дружок вскоре решил, что очень удобно иметь в доме женщину, готовую на все ради выпивки и крова, и избавил ее от необходимости платить за жилье. От такого взаимовыгодного сожительства страдал только Константин, которого новый любовник матери считал обузой.

Поначалу его неприязнь к Константину проявлялась лишь в полном игнорировании. Иногда мужчина кричал на него, когда тот попадался под руку. Мать же не обращала на Константина внимания. Но с годами жизнь в злополучной квартире становилась все невыносимее. С каждой выпитой бутылкой алкоголь все быстрее уничтожал личность матери и ее сожителя. Мораль растворялась в пьяных посиделках на кухне, и вскоре мужчина уже мог, не стесняясь, избивать мальчика на глазах его матери.

Впервые он ударил Константина, когда ему было двенадцать. Мальчик сидел на полу в кухне с плеером: соседский парень подарил ему CD-плеер, который все равно собирался выбросить. У Константина было всего три компакт-диска, которые ему не очень-то нравились, но, слушая музыку, он мог отвлечься от мыслей о том, что его жизнь — лишь череда гнусных событий, на которые он не мог повлиять.

Тем утром сожитель матери проснулся с похмелья. В такие моменты он был особенно раздражителен, любая мелочь могла вывести его из себя. Мужчина был прикован к постели недомоганием и отвратительным чувством тоски, которое овладевало им во время запоев.

— Костя! — крикнул он хриплым басом и провел дрожащей рукой по оплывшему лицу. — Костя, сходи в магазин, мне нужно пиво!

Ответа не последовало. Мужчина покраснел от злости, глаза его налились кровью. Константин заметил его только тогда, когда тот вырвал плеер из его рук.

— Я звал тебя! — разразился криком мужчина. — Какого черта ты здесь сидишь?! — Он бросил плеер на пол и растоптал его ногой.

Константин опустил глаза. Микросхемы и пластик лежали на грязном линолеуме. Увидев их, он понял, что его единственное спасение только что было уничтожено. Мальчик не смог сдержаться и заплакал. Никогда прежде он не делал этого на глазах у других. Он плакал и ненавидел себя за это. Но, увидев его слезы, мужчина разозлился еще сильнее.

— Не смей плакать! — произнес он, задыхаясь от злости.

Но мальчик не мог успокоиться. Он прикрыл лицо руками и вдруг почувствовал сильный удар, от которого у него потемнело в глазах. Прежде Константина никогда не били по лицу. И как только он успел понять, что случилось, мужчина ударил его снова. Мальчик оцепенел. Он вдруг понял, что прямо сейчас сожитель матери может забить его насмерть на этой кухне и никто не придет ему на помощь, потому что соседи так привыкли к крикам, раздававшимся из этой квартиры, что уже не обращали на них внимания. Его сковало чувство совершенной беспомощности.

Удар в живот оказался куда больнее первых двух. Дыхание сбилось, и Константин начал впадать в панику, не в силах заглотить хоть немного воздуха. Затем снова последовал удар в лицо, который заставил его вернуться к реальности. Когда Константин залез под стол, мужчина больше не смог до него дотянуться. Закончив расправу, он спокойно вышел из кухни, велев мальчику сходить за бутылкой крепкого пива.

Увидев синяки на лице Константина, мать не сказала ни слова. В школе тоже никто не придал этому значения. Учителя знали, что мальчик растет в неблагополучных условиях, многие даже сочувствовали ему, но никто ничего не предпринимал, поскольку это требовало большего внимания, чем они готовы были уделять своим ученикам. Когда сожитель матери понял, что последствий за его действия не будет, избиения стали нормой. Константину пришлось научиться жить в постоянном страхе расправы, с пониманием того, что ему никто не поможет.

В шестнадцать лет он убежал из дома. Сперва жил у своих друзей, которые пускали его переночевать, придумывая для родителей различные предлоги. Но вскоре эти тайные ночевки стали приносить слишком много хлопот, и друзья, один за другим, перестали отвечать на его звонки. Константин нашел работу на стройке, где ему разрешили жить, пока дом был не нужен хозяевам. В этом доме юноша прожил до конца лета.

Осенью жизнь на улице стала еще труднее. Сложно было найти, что поесть. Константину пришлось научиться воровать. Поначалу все было весьма невинно: он ходил за город, чтобы украсть с огородов немного картошки и лука. Потом начал воровать мелкую утварь и одежду. Но когда начались дожди, воровать приходилось все чаще. И в итоге все привело к тому, что он шел под дождем, озираясь в страхе.