Но сперва я перепрыгнул через забор во дворик трактира, чтобы рассмотреть убитого. И тут меня поджидал сюрприз – под ворохом одежды на земле лежал мёртвый пёс с колотой раной в боку. Каришка спрыгнула рядом и тоже остановилась в изумлении:

– Тут был человек в серой накидке, а не собака! – пробормотала удивлённо девушка.

Серая накидка никуда не делась. Я приподнял её – на одежде виднелась дыра от кинжала, окруженная пятном крови. Типичное обмундирование ассасина – неприметная короткая накидка с капюшоном и множеством внутренних кармашков, в которых хранились ножи, дротики, полая деревянная трубка и набор оперённых игл в коробке. Короткий клинок в ножнах, небольшой складной лук, стрелы к нему и много каких-то баночек и коробочек с непонятными жидкостями и порошками.

– Странное дело. Может, это оборотень? – предположил я.

Мы вдвоём вскарабкались на крышу соседнего дома. На козырьке над входом лежал ещё один пёс, накрытый одеждой ассасина. После некоторых колебаний мы собрали в рюкзак часть трофеев, в том числе все баночки и коробки. Во-первых, чтобы показать начальнику охраны школы, во-вторых, на случай, если они представляли какую-либо ценность.

Оба собачьих трупа мы оттащили в кусты, где сутками ранее спрятали тело первого убийцы. И не особо удивились, когда в кустах обнаружили не человеческое тело, а ещё один собачий труп.

– Похоже, они все оборотни! – высказала нашу общую догадку Каришка.

Сгоревший дом купца заметно изменился – солдаты сбили закрывавшие окна доски, сломали входную дверь, более-менее расчистили ведущую вниз лестницу. Мы осторожно вошли внутрь и стали спускаться в подвал. Но на полпути остановились – внизу уже кто-то был, из подвала пробивался свет, и его источник перемещался. На всякий случай, я достал и зарядил арбалет и приготовил ножи. Спустившись вниз, мы увидели, что впереди по коридору, освещая себе дорогу и тщательно осматривая стены и пол под ногами, медленно шёл крепкий высокий мужчина в кольчуге.

– Это стражник, – прошептала мне невидимая Каришка.

– Вижу. Только что он тут делает? – ответил я ей.

Говорили мы вроде тихо, но стражник резко развернулся:

– Кто здесь? – В свободной руке солдата появился топорик.

Фонарь стражника хорошо освещал метра на три вокруг, дальше начиналась тьма. С трудом скрывая улыбку, я шёпотом велел Каришке убрать оружие и не высовываться, а сам вдоль стены стал подкрадываться поближе. Приблизившись на несколько шагов, я во все лёгкие крикнул:

– Зачем шпионишь! Зарежу!!!

Эффект оказался даже более сильным, чем я ожидал. Эхо от моего крика многократно отразилось от стен и исказило голос до неузнаваемости, напоминая обрушившийся со всех сторон гулкий рёв. Пузырь от неожиданности вскрикнул и выронил фонарь. Стеклянный корпус со звоном разлетелся на куски, при этом часть масла пролилась и загорелась. Приятель начал яростно размахивать топором во все стороны, я успел увидеть это в отблеске затухающего огня на полу и постарался отойти подальше. Потом наступила темнота. Но не успели мои глаза переключиться на ночное зрение, как неожиданно Петька громко прокричал:

– Тор, к тебе взываю, дай мне свет!

И, что самое удивительное, над головой Пузыря действительно возник яркий светящийся шарик абсолютно белого цвета. Я тоже вызвал светящийся огонёк, пусть не такой яркий и синеватого оттенка. Мой друг, вглядевшись, опознал меня и процедил сквозь зубы:

– За такие шутки в зубах бывают промежутки! Серый, я чуть не обоссался от неожиданности. А если бы я тебя зарубил по ошибке?

– Ты со мной так же подшутил возле дома Бандита, – напомнил я другу. – И вообще, что ты здесь делаешь?

Петька несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и убрал топор в чехол на поясе.