– Папа, я хочу, чтобы ты поехал со мной на уик-энд. У меня сюрприз для тебя.

Эндрю Макклелланд выглядел смущенным.

– Я не могу… у меня дела на выходные.

Блейк недоуменно сдвинул брови.

– Какие у тебя дела на выходные? Сидеть, уставившись в стенку?

– Давай поговорим как-нибудь потом, хорошо?

Возможно, отец хочет, как обычно, запереть дверь, спустить жалюзи, чтобы никого не видеть и ни с кем не разговаривать целыми днями. Блейк бросил взгляд на окно отцовской спальни – жалюзи опущены.

– Послушай, папа. Я планировал это не одну неделю. Какие там у тебя важные дела? Свежий воздух и солнце пойдут тебе на пользу.

– Я сейчас не один.

Не один? С кем? Блейк нахмурился.

– Что происходит?

Отец покраснел. Блейк уже много лет не видел на его лице румянца.

– Я принимаю гостя.

У него гость? Человек, который жил в одиночестве и отказывался даже выйти в магазин… принимает гостя? Человек, который упорно не желал пойти куда-нибудь пообедать или сыграть в бридж, чтобы хоть иногда пообщаться с людьми?

– И кто же это за гость? – спросил Блейк.

– Одна дама. Я познакомился с ней в реабилитационном центре, – ответил отец. – Она вдова, потеряла мужа в тридцать с небольшим, и с тех пор у нее никого не было. Ну, мы подружились… ну, больше, чем подружились. Ты не мог бы прийти в другое время?

«Ничего себе…» У отца больше секса в жизни, чем у него. Хотя ему не очень-то хотелось секса с кем-либо. Не хотелось с тех пор, как Тилли положила конец их отношениям. Секс с другой – это последнее, что было у него в голове. Да его тошнит при одной мысли об этом. Он не представлял, что может целовать, дотрагиваться до кого-то еще, кроме Тилли.

– Я собирался тебе сказать, но ты был очень занят последнее время, – произнес отец.

– Папа, я выкупил Макклелланд-Парк, – сказал Блейк. – Я весь прошедший месяц этим занимался. У тебя снова есть твой дом. Ты можешь в любое время вернуться и жить там. Дом твой. У меня есть документы…