Она арендовала в деревне дом, хозяева которого не возражали против собак, и Блейк завез Трюфельку, пока Тилли была на работе. То, что он сделал это в ее отсутствие, стало и облегчением, и разочарованием. Он не хотел ее видеть? Ладно. И она тоже не хочет его видеть.
Дом, который она сняла, на какое-то время ее устраивал. Она хотела обдумать, что делать дальше. Уезжать из деревни ей не хотелось, но если повышенный интерес к ее личной жизни – вернее, к отсутствию таковой – продлится, то ей придется заказать себе смирительную рубашку, чтобы не бросаться на людей.
Мистер Пендлтон переехал в дом престарелых, и хотя ему там было вполне хорошо, персонал заботливый – большинство были ему знакомы, – Тилли чувствовала, что для него это не дом. Да и как можно назвать это домом? Трюфельку приводить не разрешалось, и с каждым посещением он казался Тилли все более удрученным.
Макклелланд-Парк был продан Блейку, но Блейка она больше не видела. Он послал ей эсэмэску, что завезет ей Трюфельку, и это все.
Джоанн была единственной, кто не выражал ей сочувствия.
– По-моему, тебе не следовало отпускать его, пока он не поймет, что влюблен в тебя, – твердила она.
– Но он не влюблен. – Тилли была занята последними деталями на торте в честь вечеринки по поводу развода.
«Никогда не был».
«Никогда не будет».
– Тогда почему он не появляется с кем-то еще с тех пор, как вы расстались? – не унималась Джоанн, указав на изображение бывшего мужа на верхушке торта: – А этого парня видели с четырьмя женщинами после разрыва с Джиной. Негодяй.
Тилли воткнула металлическую шпажку в пах марципановой фигурки. Вот – так ему и надо.
– Почему бы тебе не испечь торт в честь собственного разрыва? – помолчав, спросила Джоанн. – Устроили бы вечеринку, я помогу с угощением. И бесплатно – можешь не платить мне за услуги.
Тилли отошла на шаг, разглядывая свою работу.
– Мне не надо ничего делать, чтобы забыть Блейка Макклелланда. Я выбросила его из головы.
Не совсем. Ночами она ворочалась в кровати, чувствуя себя опустошенной и одинокой. Тело ныло – скучало по нему, скучало каждой клеточкой, каждой порой. Иногда ей мерещилось, что он заполняет собой все у нее внутри, но она просыпалась и понимала с тоской, что его нет с ней рядом в постели. И рука его не обнимает ее, и подбородок не лежит у нее на макушке.
Она одна.
– Тогда почему ты все еще носишь его кольцо? – не отставала Джоанн.
Тилли посмотрела на бриллиант. Несмотря на то что за последние две недели она похудела, кольцо плотно сидело на пальце.
– У меня не было времени его разрезать, вот почему. Но как только я от него избавлюсь, тут же верну кольцо Блейку.
Блейк зашел к отцу в тот день, когда Макклелланд-Парк был официально передан ему. Да, две мучительные недели стоили того, чтобы увидеть лицо отца, когда он преподнесет ему документы на дом. Блейк не предполагал, что разрыв с Тилли настолько его удручит – тоска съедала его, он едва мог пить и есть. Он не понимал, почему так тяжело. Ведь именно он предложил план жизни с Тилли на месяц. И сейчас он должен чувствовать удовлетворение.