Я вздохнула.

Подошла Серафима, подсела к нам.

— Что там за дела у ваших соседей творятся? Весь поселок гудит. Так уж жалко покойника, так жалко. А как представлю, каково жене его сейчас, так и вовсе. Я-то сама уж третий год как овдовела, да все не привыкну. А тут...

Она выпила вино.

— Он, кстати, часто сюда приходил. Всегда один, и раненько так. Молча придет, посидит. С мужем моим как-то разговорился, говорит, близкий очень мне человек здесь похоронен. Твой отец, стало быть. Дружили, наверно?

Я неопределенно кивнула.

Детям надоело сидеть смирно, и они пошли к сторожке. Серафима сказала им, что ее кошка котят принесла, они пошли посмотреть.

Мы уже собирались уходить. Я оглянулась на чьи-то шаги и увидела Андрея.

Он подошел ближе и ровным голосом сказал:

— Я знал почти наверное, что найду тебя здесь.

Тетя Катя дипломатично увела Серафиму, а мы с Андреем медленно пошли по аллее, усаженной кипарисами и самшитом.

— Я хочу, чтобы ты знала: ни я, ни Игорь ни на секунду не подумали, что Сергей причастен к гибели отца. Я не знаю, почему он молчит, и надеюсь, что у него серьезные основания для этого. Я только сегодня за завтраком узнал о том, что он арестован, или задержан. Никогда точно не знал, как это называется.

Я молчала. Потом с тоской сказала:

— Мужчины вашей семьи, все, как один, приносят мне одни несчастья. Почему так, скажи? И ведь из лучших побуждений.

Андрей остановился.

— Я тогда ночью разговаривал с отцом...

Видимо, я побледнела, потому что он сразу заторопился:

— Нет, нет, ты неправильно поняла. Конечно, мне бы и в голову не пришло стрелять в него. Он просил прощения за то, что исковеркал мою жизнь. Понимаешь, он действительно был убежден, что ты — его дочь. Тогда, ночью, я возвращался от тебя, и отец видел, как мы целовались. Он объяснил мне все, я уехал в ту же ночь. Если бы ты знала, каким холодом с тех пор полна моя жизнь. Я долго привыкал видеть в тебе свою сестру. Я не люблю и никогда не любил жену. У меня были бесчисленное множество романов и интриг, в которых, как теперь понял, я всегда искал и не находил тебя.

Я молчала. Андрей поднял на меня взгляд:

— Данил — мой сын?