— Несмотря на все ваши доводы, завещание не может быть признано иначе, чем в установленном порядке. Любые отклонения от этого порядка — и оно может быть обжаловано в суде, что, поверьте, и будет сделано.

Михаил Исаакович стал еще приторнее:

— Милочка! Квалифицированный юрист, который, несомненно, вас консультировал, должен был вас предупредить, что в суде завещание оспорить можно, но только по иску заинтересованных лиц, тех, которые считают свои права ущемленными. А вы, насколько я помню текст, в нем не упомянуты. И, как мне кажется, другие наследники вас не поддержат.

Алла попыталась смягчить свои слова:

— Вы, нотариус с таким стажем и опытом, и хотите, чтобы в завещание, хорошо обдуманное и выверенное, были внесены изменения, написанные необдуманно, сгоряча, под впечатлением случайной встречи, да еще на листке бумаги с помарками?! Ведь есть же правила, законы, например, о нотариате, гражданский кодекс, наконец! Да ни один нормальный юрист не стал бы поступать так, как вы! Я думала, ваш возраст...

Нотариус перебил ее. Даже лысина у него покраснела от гнева, но голос оставался спокойным:

— Для нотариуса самое главное — понять правильно волю покойного и принять все меры к тому, чтобы она была исполнена. Покойный был моим близким другом, кому не знать его намерений лучше... А если вы намекаете, что у меня старческое слабоумие, то это на вашей совести.

Андрей поднялся с места, где сидел, с таким выражением лица, что Алла забормотала:

— Я не говорила о слабоумии, вы неправильно меня поняли. Я имела в виду, что ваш возраст должен предохранять вас от необдуманных поступков, только и всего.

В протяжение всей этой напряженной беседы Лера сидела молча, только выпрямила спину и подняла подбородок.

Я вмешался:

— Михаил Исаакович, как доверенное лицо Валерии Николаевны, могу я поинтересоваться, какую поправку вы внесли в текст, переданный вам покойным? Это действительно важный момент, или, может быть, это незначительное уточнение?

Он пожал плечами:

— Конечно, незначительное уточнение. Володя, все-таки, не был юристом. Он написал, что передает часть своей коллекции оружия мальчику, сыну Валерии. Я не был знаком с молодым человеком ранее, поэтому я поинтересовался, сколько ему лет. Дело в том, что вопросы наследования оружия, тем более не музейных экземпляров, а настоящего действующего оружия, эти вопросы смыкаются с требованиями другого закона. Короче говоря, оружие имеет ограниченный оборот, и может быть унаследовано только лицом, которое имеет соответствующие разрешения. До получения этих разрешений оно должно быть либо передано куда-то на ответственное хранение, либо реализовано с выплатой денег наследнику. Ни тот, ни другой случай Володю не устроили, и мы вписали Андрею завещательное распоряжение передать это оружие Даниилу по достижении совершеннолетия. Это и есть та помарка, которая имеется в тексте.

Данил насторожился и громко спросил Леру:

— Я понял так, что оружие мне пока не отдадут? А можно, я тогда пока возьму почитать ту книгу, которую дедушка Милы мне показывал? Честное слово, я аккуратно буду с ней обращаться, — он умоляюще сложил ладони, и глаза его превратились в щелочки.

Андрей поднялся:

— Михаил Исаакович, приношу вам свои извинения за более чем странное поведение моей жены. Хочу добавить, что мнение ее является частным, и не выражает точку зрения всей семьи.

Гоша тоже поднялся, подошел к Даньке, взял его за руку и сказал:

— Пойдем, я найду тебе эту книгу. Я знаю, что дед был бы рад подарить тебе ее.