— Мы долгое время не общались с ней, — как можно мягче говорю я. — Но когда-то мы были хорошими друзьями.

— Обманываете и не краснеете, — выдает свой вердикт Айлин. — Видимо, хорошая практика.

— Айлин, ну что ты набрасываешься на человека? — смущается Ада. — Извините ее, она пережила серьезный стресс. Найти свою бабушку убитой — то еще испытание. Тем более, что из близких родственников у нее больше никого нет.

— Как это никого нет? — возмущенно подает голос Рита. — У нее есть тетка и кузина. Мы приехали, как только узнали о несчастье.

— А как еще можно сказать, когда твои родственники появляются от случая к случаю, и ты никогда не знаешь, когда этот случай представится? — поджимая губы, говорит Айлин. К ней подходит Дина и обнимает ее за плечи.

— Мне жаль, дорогая, что тебе пришлось через это пройти, — с искренним сочувствием говорит она. Айлин смотрит на нее исподлобья. Похоже, она совсем не рада видеть ее. С любопытством наблюдаю за их семейной возней.

— Я тебе не верю, — освобождаясь из ее объятий, говорит она.

К нам подходит Арсен. Внимательно смотрит на Айлин, потом обращается к Дине по-английски.

— Не представишь меня? — его голос звучит ниже, чем обычно.

— Конечно, — простодушно говорит Дина — Айлин, это мой друг — Арсен Сержери.

— Здравствуйте, — холодно откликается Айлин. Смотрю на Арсена, замечаю, что его глаза отливают золотисто-вишневым цветом. Он смотрит на новую знакомую точно так же, как триста лет назад смотрел на Валерию.

Не могу понять, почему, но внучка Елены кажется мне истеричной и отталкивающей особой. Обещаю себе, что не буду ее судить, пока не узнаю получше. Первое впечатление может быть обманчивым. Особенно в такой ситуации. И тем не менее, мне хочется, как можно скорее сбежать подальше от нее.

Анатолий приглашает нас в кабинет, и мы заходим туда друг за другом. Он маленький, тесный и не всем хватает стульев. Секретарша пытается уладить этот вопрос, но Арсен решает его просто — устраивается на подоконнике, Дэшэн садится рядом. Адвокат морщится, ему явно не нравится происходящее, но он сдерживается, чтобы высказать свое мнение. Выдвигает ящик стола и достает оттуда папку. Внимательно смотрит на нее, стуча пальцами по краю стола, потом смотрит на нас:

— Итак, приступим, — вытаскивает из папки конверт, показывает его нам с целью, чтобы мы убедились, что он не вскрыт. Потом разрезает бумагу ножом для писем и зачитывает завещание.

— «Я, Елена Андреевна Савро, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю своей племяннице Дине Фелькнер личную библиотеку и комод восемнадцатого века вместе со всем его содержимым. Все остальное свое имущество, включая дом и автомобиль, завещаю Зотикусу Дорадо. Так же назначаю его опекуном своей несовершеннолетней внучки Айлин Савро».

Не хочу верить в то, что услышал. Мне проще смириться с тем, что болезнь прогрессирует, и у меня начались слуховые галлюцинации. Ну, не может быть такого, чтобы Елена, зная, кто я такой на самом деле, так опрометчиво поступила! Но возглас Айлин опровергает это.

— Ну, какой он опекун? — она буквально цитирует мои мысли. — Я его первый раз в жизни вижу! Не согласна с таким решением бабули и хочу опротестовать завещание.

— Уверена: у твоей бабушки были основания для такого решения, — мягко говорит Рита, но я замечаю обиду в ее голосе. — Зотикус хороший. Вы подружитесь.

«Рита, не вводи в заблуждение ребенка!» — вопит мое нутро.

— Да не хочу я дружить с этим… — у меня нет сомнений в том, что она хочет сказать «вампиром». Но она вовремя находит нужное слово и выпаливает. — Самозванцем!