– Что, прямо сейчас? – явно колеблясь, пробормотала Рэйчел. – Но…
– Прямо сейчас, – Гурьев шагнул к ней и осторожно взял её за локоть. – Пока вы не передумали. Идёмте.
– Расскажите мне немного о нём, – попросил Гурьев, когда они сели в кэб.
– Что?
– Не знаю. Всё равно. Как он выглядит? Он похож на вас?
Рэйчел, вздохнув, раскрыла сумочку, вынула фото и протянула Гурьеву. Он повертел в руках твёрдый кусочек картона:
– Похож на вас. Очень. А вы на кого? На мать?
– Вот и не угадали, – улыбнулась Рэйчел. – Совершенно наоборот. – И нахмурилась: – Послушайте, Джейк. Я совсем не уверена…
– Я уверен. Я прошу вас, – что бы ни происходило, как бы ни казалось вам, что нужно вмешаться, не вмешивайтесь. Это моя работа. Ваше слово, леди Рэйчел.
– Ну… О, Боже. Хорошо. У вас есть опыт воспитания мальчиков?
– Нет. Ни у кого нет опыта, леди Рэйчел. У меня есть интуиция и я очень хорошо помню, чем дышал я сам, когда мне было двенадцать. Доверьтесь мне и ничего не бойтесь.
Это просто немыслимо, вздохнула Рэйчел. Боже мой, что же я делаю?! Он самый настоящий сумасшедший. Господи, ведь он ни на кого не похож. Не человек, а сплошная загадка. Но – он такой настоящий! Нет, это просто немыслимо, испугалась она. Это невозможно. Этот лоб, этот взгляд. И руки. Когда он дотрагивается до меня… Так редко, словно боится сделать мне больно. Боже, что же это со мной?! Я не хочу. Я так устала!
– О чём он думает? – спросил Гурьев, рассматривая через окно проносящиеся мимо автомобили. – Вы знаете?
– Знаю, – Рэйчел глядела прямо перед собой. – Обо мне. О небе. О море. Он мечтает стать морским лётчиком. Это же настоящий ужас, не правда ли? Только через мой труп.
– Зачем же так мрачно, – засмеялся Гурьев. – Отличное занятие. Для настоящих мужчин.
– Вы сами рассуждаете, как мальчишка, – она посмотрела на него с явным неодобрением.
– Это именно то, что нам сейчас требуется, – кивнул Гурьев.
Гурьев расплатился, они отпустили кэб и вошли в дом. Это был довольно большой особняк на Мотли-авеню, немного сумрачный, из типичного для этой части Лондона тёмного узкого кирпича. Многовато места для молодой женщины и маленького мальчика, подумал Гурьев. Ах, ну да, разумеется, – nobless oblige[19], как же иначе.
– Как прошли сегодня занятия у сэра Эндрю, Джарвис? – спросила Рэйчел у камердинера, принимавшего её пальто из рук Гурьева.
– Граф Роуэрик только что закончил урок фехтования, миледи, – камердинер взял пальто, и, неодобрительно покосившись на гостя, который помешал ему в полной мере исполнить свои обязанности по встрече хозяйки, наклонил голову, продемонстрировав тщательно ухоженный пробор в начинающих заметно редеть седых волосах. – Учитель математики был весьма доволен успехами их милости, как и преподаватель географии.