Гном осознал свою ошибку и продолжил: …повариха, ваша милость, самая старая повариха.

— Хух, полегчало прям, я уж думал ты тут престарелых продажных девок привечаешь — сказал я, стягивая сапоги.

— Как можно, лэр? У меня приличное заведение. Как говорится, сервис — наше все! — сказал гном и, захлопнув дверь предбанника, поспешил к трактиру.

Я лишь услышал его бормотание: «Ты подиж, молодой, а Глашку знает. Грехи мои тяжкие, угораздило же меня взять её на работу, не врали люди, что из-за нее половина полка пограничной стражи носов лишилась. Хотя нет, брехня, мой-то нос при мне…».

Затем шаги гнома стихли, и я услышал лишь хлопок двери трактира.

Я, чистый как золотая монета чеканки королевского монетного двора, сидел за столом и наслаждался завтраком, который организовал Рыжий Питт.

Трактирщик лишь изумлённо качал головой, наблюдая, как я в одиночку стрескал запечённый бараний бок и запил его двумя кувшинами кваса.

Пока я аппетитно хрустел костями, Тупин пытался сделать невозмутимый вид, но когда он в очередной раз округлил глаза, увидев как я разгрыз крупную кость, то его дядюшка Питт так пнул его под столом, что до конца моего завтрака тот больше не пялился на меня. Гномы же ели мало и пили лишь темное пиво из больших глиняных кружек.

Наконец, когда я окончил трапезу и откинулся на спинку стула, громко рыгнув, гном одобрительно крякнул и пихнул Тупина в бок сказав:

— Иди на кухню и передай поварихе, что гость доволен.

— Но дядька, попытался возмутиться Тупин.

— Пошел, кому сказано! — рыкнул гном и Тупин, подскочив, убежал в направлении маленькой двери ведущей на кухню.

— Мастер, перейдем к делу. Я тут уже полгода белугой ору, взываю о помощи и, наконец, меня услышали. Я исправно плачу, налоги в казну, а значит, могу рассчитывать на защиту гильдии.

Я кивнул на слова гнома. Тот довольный таким ответом продолжил:

— Значится, начались под трактиром в шахтах работы около года назад, расширяли мы склады да обустраивали все поудобнее… И все бы ничего, но как дошли до дальней стены, так раскопали старую штольню.

— И что тут криминального? — уточнил я у гнома.

— Ну, криминального-то, можно сказать, ничего, но только после того, как мы ее раскопали, едва ноги унести успели, да выход на поверхность запечатать.

— Что же так напугало бесстрашных гномов? — усмехнулся я.

Гном, пожевав губу, словно о чем-то раздумывая, полез за пазуху и извлёк на свет какой-то круглый предмет размером с крупную тарелку.

Я взял у него из рук этот предмет и озадаченно хмыкнул. Странный диск был гигантской чешуйкой, переливавшейся всеми цветами радуги, так обычно блестят створки раковин, которых много по берегам рек.