Его кепка была низко надвинута на глаза.

– Нашел неделю назад в переулке. Повесил объявление в витрине магазина, но никто не пришел.

«Да ну! А моя матушка была королевой Англии», – подумал Эбен.

– Ты хочешь их продать или отнести в полицейский участок?

– Нет, только узнать для начала, сколько они стоят… ну, для вознаграждения, – пробубнил он с сильным гортанным акцентом.

– Тогда заходи, – велел Эбен. – Я на улице дела не веду.

Бросив взгляд на противоположную сторону улицы, он удостоверился, что там не притаился сообщник воришки. Парень выложил часы на стол, и Эбен осмотрел их с чрезвычайной тщательностью.

– Здесь выгравированы инициалы. Изготовлены они в начале прошлого века. Прекрасные часы в хорошем, рабочем состоянии. Так ты хочешь их продать или только оценить?

Мальчик удивленно посмотрел на него.

– Можно и продать. Сколько они стоят?

– Двадцать гиней. Может, и больше. – Эбен предложил явно заниженную цену.

– Послушайте, они стоят больше, человек в конце этой улицы предложил мне сорок, – не растерялся парень, махнув рукой в сторону мастерской известного часовщика.

– В любом случае я не могу тебе сейчас заплатить наличными. В магазине денег нет – на ночь сданы в банк. Тебе придется зайти утром. Мое последнее слово – тридцать пять. Как тебя зовут? Я не веду дел с незнакомцами.

– Берт Райен, сэр. Это хорошие часы, – прибавил он. – Я барахлом не занимаюсь. Нашел их недалеко от Патрикс-пул.

– Понятно. И владельца, значит, не было поблизости?

– Ни души вокруг, а моему старику не помешает немного денег, ведь у него нет работы, – парень предпринял попытку разжалобить Эбена.

– Ты их оставишь здесь или зайдешь утром перед открытием магазина? Я приготовлю деньги. Я мог бы найти покупателя, но, сам видишь, часами я не торгую. Почему ты пришел ко мне после того, как побывал у старого Мюллера? – полюбопытствовал Эбен. – К тому же тут много других магазинов.

– Вы здесь недавно, а я слышал, что старый Карсуэлл, который тут был до вас, не сильно интересовался, где берут товар, который ему приносят. Так значит, завтра? – Схватив часы, он сунул их под куртку. – Спасибо, мистер, – сказал Берт Райен и выскочил на улицу.

Эбен улыбнулся, взял пальто и шляпу и, тщательно заперев магазин, в свете уличных фонарей направился к Петергейту. Следовало за кружкой пива с пирогом в его излюбленном пабе обдумать, как ему действовать при таком интригующем повороте событий.

Грета Костелло не могла ни есть, ни спать с тех пор, как ее ограбили. Как-то утром, через две недели после ее ареста, в их дверь постучал человек в элегантном пальто и черной шляпе. Они с матерью как раз были заняты стиркой, погрузив руки по локоть в мыльную воду, и Грете было неловко впускать его в их неустроенное жилище, увешанное мокрым бельем.