– Ради этого я работала всю жизнь.

– Знаешь ли, я тоже. – Он двинулся к магазину.

Отстояв очередь в отдел доставки, Саймон вернулся. Я ждала его, втиснувшись на пассажирское сиденье. Он сел и опустил голову на руль. Если цель обслуживания клиентов состоит в том, чтобы допекать человека, пока он не согласится заплатить запрошенную сумму, то она была достигнута. Он выглядел совершенно сломленным.

– Ты хочешь, чтобы я остался в деревне? – спросил он.

– Нет.

– Я не могу пропустить эту неделю занятий. А то мне больше никогда не дадут никаких курсов.

– Знаю.

– Где я здесь найду работу? Я даже не говорю по-французски. Тебе же это известно?

– Известно, – сказала я.

– Нам нужно кормить ребенка. – Его голос был тихим и грустным. – А это возможно, только если я буду зарабатывать.

После встречи с Саймоном я стала сильнее, смелее и шла на больший профессиональный риск, чем когда-либо раньше. Он меня подстраховывал, и рисковать было безопаснее. Благодаря его гибкому уму я тоже научилась гибко мыслить. Но думаю, завести с кем-то ребенка – это крайняя степень риска. И тут я почувствовала ужас. Саймон меня не подстраховывал. Если бы он даже хотел, он не знал, где таится опасность. Ребенок как-никак был внутри меня. А он понятия не имел, что я при этом чувствую.

– Мы единственные приматы, у которых есть разделение обязанностей по добыче пропитания, – пробормотала я, изо всех сил стараясь что-то объяснить.

– Что-что? – Он посмотрел на меня с раздражением.

– Кейтлин так сказала мне на днях. Все остальные самки приматов могут снова добывать пропитание уже через несколько часов после родов. Дети могут цепляться за матерей и кормиться грудью, а самки работают, добывая еду. Люди так не могут. Нам, чтобы прокормиться, нужно полагаться на других. Это делает женщину очень уязвимой.

– Звучит как-то угрожающе.

– Да. Кейтлин хочет, чтобы я уехала…

– Ты уверена?

– … а мне нужно остаться.

– Роуз, – тихо сказал он. – Ребенок на подходе.

– Только через две недели. – Я попыталась выдавить улыбку.