– Может, подумаешь?

Он посмотрел на меня, и я поняла, что он уже тогда предполагал, что мы будем вместе всю жизнь.

– У меня не будет выбора, потому что ты не перестанешь спрашивать.

Тогда-то я в него и влюбилась.

Этот новый поворот в нашем разговоре – что наконец, после всех этих лет, проведенных вместе, у меня появился ответ на вопрос, зачем мы живем на земле, да еще то, что этот ответ появился одновременно с тарелкой фрикаделек в «ИКЕА», застал Саймона врасплох. Казалось, он готовился к тому, что теперь, хочешь не хочешь, ему придется искать аргументы против любого ответа. Он проглотил фрикадельку и ткнул вилку в следующую.

– Значит, ты знаешь, зачем живешь на планете? – Он махнул в мою сторону вилкой с наколотой на ней фрикаделькой. – Все это время ответ сам напрашивался?

– Я больше не удивляюсь.

– Я собирался сказать то же самое. Что я вдруг увидел во всем этом большой смысл. – Он широко улыбнулся.

– Я нашла его. – Я улыбнулась в ответ.

– Это ребенок.

– Это неандерталка.

– Ох.

– У меня такое чувство, Саймон. Когда я полностью раскопаю ее, она покажет, что мои теории абсолютно верны.

– Да ну? – Саймон сунул фрикадельку в рот, отвернулся и начал энергично жевать. – Что ж, не сомневаюсь.

Мы нашли замечательный набор стеллажей, который можно разместить в тесном уголке возле двойных дверей. Я забеспокоилась, что они не поместятся в машину, но Саймон только махнул рукой. Плоская упаковка, никаких проблем. Я не была в этом уверена, но кивнула, потому что устала. Мы долго проверяли, все ли полочки, ящики и скобы на месте. Казалось бы, два гуманитария с докторской степенью должны легко справиться с этой задачей, но она оказалась до нелепости сложной. Тупым коричневым карандашом я помечала предметы, которые Саймон клал на тележку. Ему пришлось дважды бегать за недостающими частями. Мы слегка поругались из-за того, как произносится шведское название, и еще по поводу нумерации линий в магазине. Почему они пропускают цифры и чем обосновано то, что линия 11 находится в дальнем углу напротив линии 4? Потом были болты. Я не сомневалась, что они включены в комплект, а Саймон был убежден, что их надо покупать отдельно. Правы оказались оба.

Наконец, мы разобрались, но пришлось еще около часа стоять в очереди к кассе. В конце концов тележка с барахлящим колесом и я на нетвердых ногах добрались до нашей арендованной машины. Саймон запихнул все доски под пассажирское сиденье, не особо задумываясь, куда я дену ноги. Они, правда, так болели, что я с удовольствием оставила бы их в магазине. Я взяла маленькие проволочные корзины, чтобы держать на коленях, точнее, на маленьком кусочке коленей, который остался свободным после всех перемещений. Боковые скобы для полок разместились между сиденьями.

– Ну что, утрамбовались? – спросил Саймон. У него тоже болела спина.

– Я бы вздремнула, – сказала я.

Последней мы заталкивали заднюю стенку стеллажа. Я отошла в сторону, а Саймон пытался уложить ее поверх всего остального. Он взялся за край и сильно толкнул. Конец слишком далеко торчал из багажника, и он толкнул еще раз. Без толку. Я быстро поняла, что ничего не выйдет, и что-то внутри меня перевернулось. Я и думать не могла о том, чтобы вернуться и встать в очередь в отдел доставки, которая, как мне казалось, тянулась на многие мили.

– Я предупреждала, – прорычала я.