– Понятия не имею, – отрезал Хафиз, хотя был почти уверен, что с языка единорогов эта тирада переводится примерно как «Ну, слава Аллаху, хоть кто-то здесь говорит по-человечески!».
Попытка установить контакт, таким образом, провалилась, но Хафиз, по крайней мере, мог показать гостям видеозапись Акорны, сделанную втайне два года назад, когда девушка была у него в гостях – он порой пересматривал ее ради удовольствия. При виде юной Акорны, скачущей по траве или танцующей под музыку поющих камней Скаррнесса, изумление посланцев явственно нарастало. Все четверо молчали, но, судя по бегающим глазам и оживленной жестикуляции, между ними велся ожесточенный спор – только почему беззвучно? Хотя, в сущности, какая разница? Даже если бы Хафиз и слышал, что они говорят, все равно ни слова бы не понял.
А уж когда Хафиз показал им рисунок спасательной капсулы с иероглифами на борту, единороги так разволновались, что хитрец-бизнесмен начал подумывать, а тем ли рогачам он поведал об Акорне. И не зря ли.
Ребусы как способ общения Хафиз не принимал категорически, но на жестикуляцию не мог не обращать внимания. Женщина-единорог очертила короткопалыми ладонями силуэт детеныша своей породы, потом развела руками с очевидно вопросительным выражением на лице.
Хафиз с улыбкой кивнул и показал, какого роста была Акорна при последнем сеансе связи – взрослая, мол.
Тогда единороги, видно, попытались выжать из него, где она сейчас находится – показывали звездные карты, настойчиво тыча пальцами, и все время болтали что-то на своем певучем наречии, чуть в нос, как говорила на всеобщем Акорна. Но тут уже Хафиз ничем не мог им помочь. Космическую навигацию он всегда оставлял идеально вымуштрованной команде. В этот момент ему отчаянно мечталось, чтобы радом оказался Рафик.
Покосившись на часы, он вдруг осознал, что строить гримасы и разводить руками ему осталось совсем недолго. Переписав весь сумбурный диалог с гостями на почтовый кубик, он закодировал данные шифром «Ухуру» и отослал. И почти в тот же миг за окном проплыла, накрыв дом и поместье, колоссальная тень. Щит поднялся.
А вместе с тем прервался и всякий контакт с курьерским кораблем, так что Хафиз не мог быть даже уверен, что его послание дойдет до Рафика.
– Ну, – нарушил молчание язвительный голос Мисры, – ты что-нибудь узнал?
– Если и так, – огрызнулся Хафиз, – еще неизвестно, дойдут ли мои сведения туда, где они нужней всего, спасибо этому Щиту, да утопят его десять тысяч джиннов в озере раскаленной лавы! Рафик должен об этом узнать.
– Они зовут себя
– Это, – мрачно заметил Хафиз, – может обойтись нам едва ли не дороже, чем вовсе не иметь Щита.
Нет связи – значит, нет торговли. А как сможет Рафик единолично взвалить на плечи бремя управления многочисленными филиалами Дома Харакамянов? Больше того – без личного одобрения Хафиза он никак не сможет заключить определенные соглашения, а кое о чем просто не знает, молод еще… Хотя мальчик уже доказал свое право унаследовать Дом; он не был бы достоин имени Харакамянов, если у него не припрятан где-то источник сведений обо всех сделках Дома, а заодно и ключ-пароль, позволяющий подделать дядину подпись. В этом смысле, как ни в каком другом, на родных всегда можно положиться… Вот только чем Рафик займется теперь? Управлять концерном Хафиза и защищать Акорну одновременно ему не под силу.
Прохаживаясь по кабинету из угла в угол, Хафиз Харакамян никак не мог решить, какая перспектива раздражает его больше.
Рафик изрядно удивился, получив послание от дяди – кому, как не Хафизу Харакамяну, знать, что «Ухуру» вышла на орбиту Лябу, и племянник вскоре предстанет перед ним лично. Тем более, что в процессе передачи послание изрядно пострадало, и единственным разборчивым словом в нем было «Акорна».
Рафик запросил повтора сообщение, и принялся ждать ответа на первую свою просьбу – разрешить посадку.
С пульта связи донесся предупреждающий писк, и Рафик обернулся. Сообщение вернулось с пометкой «Адресат недоступен». На первое послание тоже не было ответа… и, судя по нервному писку с пульта, не будет. Спутниковая сеть Лябу потеряла связь с поверхностью.
– Проверить обходные пути, – рявкнул Рафик. – Вывести на экран. Отслеживать путь сигнала.
На дисплее появилась мутно-серая сфера, целиком окружившая зеленую планету, над которой корабль Рафика летел минуту назад. Проверка обходных каналов связи тоже ничего не дала – очевидно, резервные спутники тоже не могли ни передать сигнал на поверхность, ни получить оттуда. Алая линия, демонстрировавшая путь запроса, бесплодно перебрасывалась от одного узла сети к другому. А еще на схеме виднелся странный корабль, чей сигнал маяка бортовой компьютер «Ухуру» не смог опознать… а ведь Рафик готов был поручиться, что его дядя Хафиз имеет доступ ко всем опознавательным кодам во Вселенной, даже если упомянутый корабль не значится ни в одном регистре.
Что же за угрозу он несет, этот кораблик, если дядя Хафиз совершил немыслимое, отрезав Лябу от всего мира планетарным Щитом? И что теперь делать – остаться на орбите и попытаться помочь родне? Поспорив минуту с собой, Рафик отказался от этой мысли. Он был вполне уверен, что дядя Хафиз может о себе позаботиться. А если эта уверенность в кои-то веки окажется неосновательной, дядя Хафиз вряд ли будет доволен, если его наследник полезет в ту же петлю, в которой удавился дядя. Кроме того, в сообщении говорилось что-то об Акорне… возможно, то было предупреждение об опасности, грозящей девушке? Нет, он просто обязан вернуться на базу Маганос, выяснить, как там Акорна, а там уже – быть может, заручившись помощью Дельзаки Ли, – выяснить, что за катастрофа отрезала от мира дядю Хафиза.