— Только одна ночь, — просительно произнес Павел Алексеевич. — И сто процентов гарантия. Превосходство в силах, внезапность — все на нашей стороне. Мы уничтожим гарнизон и возьмем город.

— Зачем? — устало произнес командующий. — Удержать Кривой Рог не сможем, сил у нас нет. Поэтому не теряйте времени, уходите к реке.

— Будет исполнено, — ровным, спокойным голосом ответил Павел Алексеевич, сдерживая гнев и обиду, кипевшие в нем.

По безводной, дышавшей жаром степи катился поток беженцев. Многие ехали на повозках, в бричках, но еще больше было пеших. Женщины на руках, на закорках несли откричавшихся, утомленных детей. Старуха с трудом волокла большой фанерный чемодан. Несколько простоволосых девушек прилегли под пыльным кустом, давая отдых ногам. На обочине два старика углубляли воронку: готовили могилу для трупа, завернутого в дерюгу.

Павел Алексеевич торопил коня, стараясь не встречаться взглядом с людьми. Не виноват он вроде бы перед ними. Делает все возможное, чтобы остановить немца. А совесть тревожила, не давала покоя. Как же это так? Что случилось? Почему уходим все дальше от границы, обрекая на муку мученическую невинных людей? Кто в ответе за горе народное? Какая доля ответственности лежит на тебе, генерал?

Угнетали его пожары. Ведь гибнут дома, посевы, машины — все, что создано долгим, кропотливым трудом.

А горело везде. По ночам метались на горизонте багровые сполохи. Когда ехали мимо сел, пламя, пожиравшее белые мазанки и соломой крытые клуни, ярко освещало дорогу. Длинные черные тени всадников качались на красной, словно бы кровью залитой земле.

При солнце огонь смирялся, стихал. В знойном воздухе клубился дым. Расползался он медленно, неохотно. Люди шли сквозь серую пелену. И настолько много было пожаров, что даже одежда пропиталась запахом гари.

Вместе с беженцами стремились на восток раненые красноармейцы, бойцы-одиночки, остатки воинских подразделений. Попадались артиллерийские орудия, военные грузовики. Но сколько ни посылал Павел Алексеевич разведчиков, они не обнаружили поблизости ни одной организованной воинской части. Кавалерийский корпус оказался единственной силой, способной задержать противника, дать возможность беженцам, обозам, мелким группам красноармейцев, гуртам скота уйти за Днепр. И хотя оставаться на правом берегу было очень рискованно, генерал Белов не торопил свои дивизии. Отправив к реке тылы и автотранспорт, кавалерийские полки отступали медленно, отражая наскоки передовых отрядов врага.

Наконец за желтым простором пшеничных полей голубоватой сталью заблестела вода. Лошади ускорили бег, жадно вдыхая влажный ветерок, потянувший с реки.

Штаб корпуса вышел к Днепру против населенного пункта Большая Лепетиха. Павел Алексеевич осадил на самой кромке берега своего дончака Победителя. Осмотрелся. Повсюду стояли грузовики, повозки, тракторы. Копошились, передвигались, спешили куда-то тысячи людей. И ни моста, ни парома, ни лодок…

Полковник Грецов вытер платком потное лицо, сказал сердито:

— Положение — хуже некуда. Ну, людей и коней переправим вплавь и на подручных средствах. А остальное? Орудия, тягачи, автомашины?

— За переправу отвечаете вы, Михаил Дмитриевич, — повернулся к нему Белов. — Пошлите по берегу энергичных командиров, пусть собирают все, что держится на воде. Я займусь обороной. Полки уже окапываются в степи. Но с воздуха, вы знаете, прикрыться нам нечем. Как только немцы засекут переправу, они засыпят нас бомбами. Спасение одно быстрота…

Подбежал запыхавшийся Кононенко, вскинул к козырьку руку:

— Товарищ генерал, на том берегу — пристань… Баржу пристанью сделали. Большая баржа, человек пятьсот поднимет!

— Отлично, разведчик! — повеселел Белов. — Используйте!

Не прошло и часу, как полковник Грецов остановил небольшой пароход, тащившийся навстречу течению. Капитан не хотел подчиняться, пришлось дать поверх судна пулеметную очередь. Трассирующие пули пронеслись над самой мачтой.

Грецов приказал Капитану взять на буксир баржу и вести ее к правому берегу, Начала пульсировать первая жилка переправы. А капитан Кононенко уже разыскал где-то катер и установил связь с речниками Днепровской флотилии,

Убедившись, что переправа налаживается, Павел Алексеевич приказал подтягивать к реке главные силы корпуса. В обороне оставить два полка. Захватив адъютанта Михайлова и нескольких бойцов, поехал на передовую.