Вражеский снаряд вышиб у машины Гамбурга каток с правой стороны. Танк почти потерял способность передвигаться. Механик осторожно повел его назад, к лесу.

А бой продолжался. Немцы снова пошли в атаку. Батальон парашютистов вынужден был отступить.

Старший лейтенант. Василий Матвеевич Кошелев сгорел в танке вместе со всем экипажем и был похоронен близ деревни Волочек. Лишь много времени спустя жители совхоза Алексино перезахоронили останки погибших героев в братской могиле.

4 июня Белов и Щелаковский еще раз обсудили сложившееся положение и пришли к выводу: продолжать борьбу в тылу противника нет смысла, группа войск обречена на разгром.

Подполковник Вашурин подготовил радиограмму в штаб Западного фронта. Командир и комиссар скрепили ее своими подписями.

«Настало время просить вашего совета. Оценка обстановки: три дивизии противника с громадным превосходством танков и авиации успешно продвигаются, ломая героическое сопротивление войск группы, не считаясь со своими большими потерями, подводя резервы.

За 12 суток тяжелых боев противник овладел большей половиной ранее занимавшегося группой района. Еще сутки боя — и возможен прорыв противника в центр группы и разъединение наших сил. Дальнейший бой грозит уничтожением живой силы наших войск.

В целях сохранения живой силы; качественно высокой боеспособности просим разрешения на выход из окружения при условии продолжения упорных оборонительных боев.

План: прорваться восточнее Ельни в район 5-го партизанского стрелкового полка. В дальнейшем прорываться в направлении на Киров для соединения с войсками фронта.

Просим срочных мер помощи и совета».

Прорываться возле Ельни… Павла Алексеевича очень беспокоило, как отнесутся в штабе фронта к этому предложению. На первый взгляд, казалось нелепым: группа войск движется не на восток, не к линии фронта, а на юго-запад, в тыл гитлеровцев. Однако Белов все обдумал и взвесил, прежде чем предложить такой необычный маршрут.

Враг ожидает, что войска Белова пойдут к своим по кратчайшему пути. Это самое простое, элементарное решение. Так, кстати, действовал в свое время генерал Ефремов. Учитывая это, фашисты сосредоточили в предполагаемом районе прорыва, вдоль Варшавского шоссе, особо крупные силы, в том числе танковые. На этом участке 50-я армия с самого февраля раз за разом пыталась пробить коридор к Белову, да так и не смогла. Там фашисты готовы были к отпору и к контрудару. А возле Ельни кольцо окружения значительно слабее. В этом месте враг прорыва не ждет. К тому же в том направлении простираются лесные массивы, находящиеся под контролем партизан. Немцы в эти леса нос не совали.

Вырвавшись на оперативный простор, Павел Алексеевич намеревался круто повернуть к линии фронта, используя благоприятную местность. Путь гораздо длиннее, зато больше шансов выйти к своим…

Ответ из штаба поступил на следующий день. Командующий разрешил Белову выходить на Большую землю. Не возражая, по существу, против намеченного плана, он предложил еще два варианта прорыва: на север, к главным силам Калининского фронта, или на Мосальск, навстречу наступающей группировке противника.

Оба эти варианта были отвергнуты Беловым, Щелаковским и Вашуриным. По пути на север предстояло форсировать Днепр. Как? На чем? Затем — пересечь железную дорогу и автостраду Минск — Вязьма. Эти важнейшие коммуникации охранялись противником особенно тщательно. Ну, а идти на Мосальск, вступать в сражение с основными силами наступающей вражеской группировки, тем более не было смысла. Если войска Белова и пробьются, то лишь ценой огромных жертв.

Окончательно решили двигаться в юго-западном направлении.

— Ты знаешь, чего я больше всего опасаюсь? — сказал Павел Алексеевич комиссару. — Потерять управление, вот что. Мы пойдем через леса и болота, войска рассеются в дебрях, радиосвязи между частями нет. Вместо мощного одновременного удара по немецкой обороне — разрозненные толчки. Сейчас особенно нужны организованность и понимание общей задачи. Поэтому предлагаю собрать завтра командиров и комиссаров соединений, поговорить, чтобы людям все было ясно.

— Оголим дивизии в напряженное время.

— Алексей Варфоломеевич, я не люблю совещаний. Но тут — нужно. Напомним командирам, что группа — это единое целое и каждый из нас несет свою долю ответственности за общий успех. И пусть доведут эту мысль сверху донизу, до каждого бойца.

— Хорошо, — сказал Щелаковский. — Я вызову политработников…