Покончив с делами организационными, Белов наконец собрался в дорогу. Вместе с Грецовым наметили по карте новый район за Окой для развертывания штаба. Там условились встретиться.

Уже урчал под окном полугусеничный вездеход «Змей», окрещенный так адъютантом Михайловым за то, что проползал через любые заносы и сугробы. Уже генерал набросил на плечи свою любимую бурку: легкую, косматую, теплую. И вдруг — звонок из Тулы: в корпус выехала делегация трудящихся города во главе с секретарем обкома партии В. Г. Жаворонковым.

Павел Алексеевич вздохнул и повесил бурку на торчавший из стены штырь. Распорядился: провести митинг вместе с делегацией рано утром, пока не летают вражеские бомбардировщики.

Еще до рассвета на дороге возле крайней избы собрались бойцы резервных подразделений, легкораненые гвардейцы из команды выздоравливающих, офицеры штаба. Выступил товарищ Жаворонков, сказал о том, что кавалерийский корпус пересек всю Тульскую область от Каширы до Белёва: первым начал и первым завершил на своем участке освобождение тульских земель. За все это — большое спасибо!

Делегация привезла воинам много новогодних подарков. Отличившимся бойцам вручены были баяны и гармошки. Генералу Белову секретарь обкома преподнес вместительный тульский самовар.

— Благодарю, — улыбнулся Павел Алексеевич. — Пошлю домой, после войны чаи распивать буду.

— Да, это мирный подарок, — сказал Жаворонков. — А для боя мы вам автоматический снайперский карабин пришлем. Системы Токарева. Верно, товарищи оружейники? — обратился он к членам делегации. Один из них, пожилой мужчина в валенках и черной шапке с кожаным верхом, кивнул утвердительно.

Приятно, конечно, слушать похвалу, получать подарки. Но самую большую радость в этот день принесло Павлу Алексеевичу другое событие. Из машины, в которой прибыл Жаворонков, вслед за секретарем обкома выпрыгнул худой, стремительный человек в длинной кавалерийской шинели. Белов ахнул от неожиданности и пошел навстречу, раскрыв объятия.

Вместе с секретарем приехал в корпус осунувшийся и побледневший за время болезни Алексей Варфоломеевич Щелаковский.

Генерал армии Жуков явился с очередным докладом к Верховному Главнокомандующему. Наибольшее внимание уделил положению на южном крыле Западного фронта, где группа войск генерала Белова, пробив широкую брешь в гитлеровских боевых порядках, быстро продвигалась на запад, увлекая за собой пехоту смежных армий.

Заканчивая, Жуков сказал:

— В штабе фронта, товарищ Сталин, есть мнение преобразовать группу Белова в армию.

Сталин, спокойно и благожелательно слушавший доклад, оторвал взгляд от карты:

— Какая в этом необходимость, товарищ Жуков?

— У Белова армейская полоса наступления. По количеству соединений, по личному составу и вооружению он превосходит некоторые армии, в том числе и соседнюю, пятидесятую. А Белов фактически лишь командир кавалерийского корпуса, аппарат управления у него минимальный.

— Но он неплохо справляется.

— Пока, — подчеркнул Жуков, — пока еще справляется. Однако группа уходит все дальше, фронт ее продолжает расширяться, трудности увеличиваются. Я считаю, что генералу Белову пора быть командармом.

Сталин ответил не сразу и заговорил негромко, вроде бы сам с собой:

— Группа войск генерала Белова сложилась в ходе боев и воюет с похвальным успехом. Это мобильное объединение рождено самой жизнью. Объективные условия потребовали создать его. В подвижности, стремительности и решительности сила этой группы. А мы вмешаемся, дадим Белову штаб, тылы, управления, службы… Нет, пусть пока останется группа войск, которую можно легко рассыпать и быстро воссоздать на нужном направлении. Когда такая форма перестанет приносить реальную пользу, мы возвратимся к этому вопросу, товарищ Жуков. — Помедлив, Сталин добавил — А генерал Белов действительно очень хорошо проявил себя. Его надо особо отметить.

— Он представлен к ордену Ленина.