— Конечно. В противном случае стоило бы заводить этот разговор? Я займусь этим делом сразу же как вернусь в Вашингтон. Главное не откладывать этo дело в долгий ящик… — Блэкджек заливался соловьем, ему нравилось разыгрывать из себя доброхота.
Спустя несколько минут, обменявшись с Кэйт любезностями, он положил трубку. «Не слишком ли я перестарался, — подумал Блэкджек. — Впрочем, если даже и перестарался, ничего худого в том нет».
Президент пользовался большим авторитетом в республиканских кругах и не был особо почитаем консерваторами.
В свое время сенатор Морган протянул одну из угодных президенту кандидатур на выборы в округ. За подобные услуги в правительственных кругах было принято благодарить. Пусть же президентской благодарностью станет его присутствие на церемонии открытия Аутбэка.
Собственное благородство безмерно растрогало Блэкджека. Подобные широкие жесты он позволял себе крайне редко. Но в данном случае грешно было жалеть о содеянном — Аутбэк оправдает его ожидания.
Блэкджек по привычке заложил руки за спину и подошел к окну. Настроение у него было на все сто. Похоже, Леди Удача после недолгого отсутствия вернулась к своему любимчику.
Глава 21
Кэрролл Детвейлер потратил меньше часа на то, чтобы сложить вещи и выехать из фредерикбургских апартаментов. В шесть вечера он стоял у ворот своего дома. Единственный уличный фонарь освещал дорожку к дверям. За время его отсутствия маленький палисадник зарос травой, а забор был исписан каким-то малолетним хулиганом непристойными словами.
«Совершенно разболтались», — подумал Детвейлер мрачно, доставая винтовку с оптическим прицелом с заднего сиденья своего автомобиля. Если ему удастся как-нибудь поймать этого маленького ублюдка, он преподаст ему хороший урок.
Детвейлер попытался отпереть замок, но, видимо, не рассчитав свои силы, сломал ключ. Ругаясь и размахивая руками, он отправился на поиски незакрытого окна. Но все до одного оказались закрыты. Пришлось вернуться к центральному входу, и обвернув кулак носовым платком, он со всей силы стукнул по застекленной части двери, давая выход своему гневу и ярости.
Подождав, пока упадут осколки стекла, Детвейлер просунул руку внутрь и открыл замок. Закинув винтовку на плечо, он прошел в комнату, бывшую раньше материнской спальней. Хотя его мать умерла уже два с лишним года назад, он все еще не трогал ее комнату: стены, ковры, занавески и кровать, застеленная пурпурным одеялом, — все было как при ней, парфюмерия и косметика по-прежнему стояли на туалетном столике. Он все еще скучал по ней.
Кэрролл никогда не видел своего отца. Он умер, когда сыну еще не было и года, и мать посвятила Кэрроллу всю свою жизнь. Хотя при ее способностях она могла бы сделать неплохую карьеру.
Детвейлер разглядывал себя в миниатюрном зеркальце, стоящем на туалетном столике, и размышлял о том, что бы сказала мать, если бы увидела его сейчас. Больше всего на свете она ненавидела длинноволосых, хлыщеватых хиппи. Детвейлер поскреб подбородок: да, вряд ли он бы понравился ей теперь. Проклятая щетина! Надо побриться.
Детвейлер быстро прошел через холл в ванную комнату, при этом чувствуя себя слоном в посудной лавке. Шесть месяцев слежки за ранчо Прайдов, жизни в походных условиях, когда не очень-то заботишься об окружении, сделали из него дикаря. Внезапно он мучительно захотел как можно скорее выбраться из этого дома: бритье могло подождать.
Детвейлер вышел из дому, и уже через минуту ехал в «Старую таверну». За время его отсутствия забегаловка не изменилась: неоновая вывеска, слепившая глаза, приглашала посетителей утолить жажду. Он сел на облюбованное им давным-давно место в углу зала и заказал пиво. Мужчина за соседним столиком, только взглянув на него, встал и вышел: никто не смел сидеть с ним рядом.
Кэрролл пил, стараясь залить хмелем пустоту внутри. Однако четыре кружки пива не поправили дела. Даже наоборот, в нем все сильнее и сильнее закипала звериная злоба. Он злился всегда, сколько себя помнил, может быть, злился с первых дней своего рождения. Хотя в прошлом надежда на новое задание помогала ему держать себя в руках.
Теперь этой надежды не было. Не будет новой операции, с успехом которой пройдут тяжкие воспоминания о провале.
Слова сенатора не имеют значения. Детвейлер был уверен, что навсегда потерял его уважение.
Блэкджек сорил деньгами направо и налево. Деньги ничего не значат для таких, как он. Блэкджек пошел воевать во Вьетнам уже миллионером. Ему не было никакой нужды служить в армии с такими бедняками, как Кэрролл, но он был с ними.
Чертов герой — вот кто такой этот сенатор.