Ян ухмыльнулся краешком губ.

— Он согласился?

— Да. Собирает минимальный набор вещей. Непонятно только есть ли среди них чистые. Но ничего, в рехабе приведут его в порядок.

“Хотелось бы надеяться”, — я отвернулась к окну.

— А что было с твоим братом?

Ян обнял меня сзади, чмокнул в щеку. Стало тепло, комфортно, но при этом ощущалась нереальность происходящего, как будто так быть не должно.

— Он много лет употреблял наркотики. Под кайфом избил барыгу до полусмерти за то, что отказался продать ему дурь. Его не посадили благодаря нашим родителям. Как они только ни обхаживали потерпевшего, в итоге уговорили забрать заявление. Брата так напугала перспектива сесть в тюрьму, что он сам поехал лечиться. С тех пор он чист и счастлив.

— Почему ты никогда не рассказывал?

— Ну, это было много лет назад, я ещё в средней школе учился. Да и к слову не приходилось.

Вблизи казалось, что в глазах Яна волны отбегают от центра, вырисовывая светлые линии на радужке.

— Тебе никогда не хотелось попробовать?

— Нет, — он улыбнулся. — Насмотрелся на невменяемого брата.

— Теперь мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

— Надеюсь, мы исправим это, — прошептал Ян, уткнувшись мне в висок.

“Значит ли, что он простил мне враньё?”

Вшестером мы кое как уместились в грузовом лифте. Артём стоял рядом с Яном, смотрел в пол и шевелил ноздрями (так он делал, когда хотел скрыть свои чувства).

— Мы заедем по пути в полицейский участок, — сказал один из мордоворотов.

— Главное, чтобы он зашел туда один, а то будет выглядеть странно, — ответил Ян.

Другой из мордоворотов хмыкнул и добавил:

— Ну это понятно.